Меню
Жизнь святого чудотворца Димитрия, митрополита Ростовского и Ярославского, составленная усерднейшим почитателем великого святителя Д. Приклонским. — стр.№3
Предыдущая стр.№2 Следующая стр.№4
В 1701 году рязанский митрополит Стефан Яворский, управлявший по воле государя Петра I патриаршими делами, зная коротко твердый характер, христианские добродетели, отлично образованный ум и обширнейшие познания достойнейшего своего друга св. Димитрия, очень ясно предвидел, как нужно иметь в Великой России, обуреваемой тогда духом расколов, пастырей, могущих постичь необходимость преобразований и исполнять высокие намерения бессмертного монарха. Он напомнил царю об архимандрите Новгород-Северском, уже известном издаваемым огромным сочинением, и которого Петр Великий узнал в Троицко-Сергиевской обители 12-ть лет тому назад. Монарх, изъявя охотное согласие на представление митрополита Стефана, именным высочайшим указом вызвал св. Димитрия из Чернигова в Москву, в которую он прибыл 9 февраля и более в Отчизну не возвращался. Во время жительства своего в Москве говорил проповедь в разных церквях.
В это самое время находился в древней столице престарелый больной митрополит Сибирский Игнатий из древней фамилии Римских-Корсаковых. Мудрый монарх, желая, чтобы луч просвещения малороссийского воссиял и на севере, повелел на место его посвятить митрополитом Сибирским св. Димитрия. Того же года 23 марта воля царская была исполнена.
Но угодник скорбел душою при своем возвышении. Сибирь всегда почитали местом ссылки. Описывая сам вступление свое в игуменскую должность, он в Дневных записках присовокупил: «Дай, Боже, доброе начало!». При приезде архимандритом в Новгород-Северский Спасский монастырь он прибавляет: «Дай, Боже, час добрый». Но в отметке дня хиротонисании своей в архиерея говорит только: «Поставлен в архиерея в Сибирь в неделю Крестопоклонную марта 23 дня».
Успенский собор Московского Кремля. Открытка конца XIX в. В этом храме прошла хиротония св. Димитрия в митрополита Тобольского и всея Сибири
Одно желание имел он в жизни — кончить и издать начатое им описание Житий святых, а Тобольск, находящийся за 2326 верст от Москвы, лишал его всех необходимых исторических источников, отдалял от друзей, от знакомых, от родных. При том холодным климатом угрожал здоровью, уже совершенно расстроенному чрезмерными трудами во время ночей, проведенных без сна, с беспрерывным нахождением при всех установленных церковных службах, кроме забот начальственных; здоровью, созревшему под благотворным воздухом Малороссии, и которое осуждено было истлевать в стране далекой, холодной и полудикой. Эти ощущения так поразили св. Димитрия, что он вскоре после посвящения своего занемог болезнью, продолжавшеюся почти целый год.
Страдая сердечно и телесно, он не мог уже вести Дневных записок с такою аккуратностью, как прежде. Тоска по Отчизне в месте новом и предстоящая будущность, естественно, питали его уныние, ослабляя силы. Многие оказывали ему в Москве особое участие. Царевны, сестры Петра Великого, его узнали, и болезненное состояние святителя доведено было до сведения царя.
Монарх сам посетил его и, заметя, что болезнь происходит от глубокой печали и огорчения, настоятельно хотел узнать причину и требовал откровенного признания. Святитель ответствовал: «Сие причиняет мне печаль и болезнь, яко меня в тяжелую и жестокую страну посылают, здравию моему несносную и вредительную, а мне послушание есть дабы к душевной всех православных российского рода христиан пользе тщатися1 оканчивать писанием Жития святых». Петр Великий, восчувствовав справедливость ответа, отменил назначение в Сибирь и повелел оставаться ему в Москве.
Вскоре, а именно 10 ноября 1701 года, скончался митрополит ростовский Иоасаф Лазаревич. И в следующем году 4 января святой Димитрий наименован был митрополитом Ростовским и Ярославским. Назначение тем еще важное, что епархия эта была в то время сильно потрясаема лжеучением брынских раскольников.
Здесь на пространнейшем поприще с властью, какую имели тогда епархиальные архиереи, блеснул гений святителя Димитрия во всем ярком свете своем. Пастырская попечительность во всей полноте, а христианские добродетели воссияли во всей силе пламенного усердия к Богу и к ближнему.
Святитель прибыл в Ростов 1-го марта на второй неделе Великого поста. Хотя он и не имел в себе той болезни, от которой так долго страдал в Москве, но изнурив здоровье непомерными трудами, отдыхая весьма мало, еще менее вкушая пищи, очень хорошо постигал, что начало чахотки таилось в груди его и что телесные силы постепенно в нем разрушались.
Въезжая в город, он остановился у монастыря св. Иакова и, втупив в соборную церковь Зачатия Пресвятой Богородицы, учинил обыкновенное моление.2 Тут, предчувствуя, что Ростов увидит его кончину, он, показав место в правом углу храма, сказал бывшим с ним: «Се покой мой, где вселюся во век века». Впоследствии совершилось на этом самом месте его погребение.
По прибытии в архиерейский дом, святитель, совершив в соборе ростовском Божественную литургию, сказал народу приветственную речь.
Ростовский архиерейский дом. Гравюра XIX в.
Она замечательна простотою и ней, кажется, изливается вся чувствительная душа святого Димитрия.3
«Да не смущается сердце ваше, — говорит он, — о моем к вам пришествии. Дверьми бо внидох, а не прелазяй инуды. Не исках, но поискан есмь, и не веделось вас, ниже вы меня ведасте. Судьбы же Господня — бездна многа, тыя послаша мя к вам, аз же приидох. Не да послужите ми, но да послужу вам, по словеси Господню: хотяй быти в вас первый да будет всем слуга.
Приидох к вам с любовью. Рекл бых яко приидох яко отец к чадам, но паче реку: приидох яко же брат к братии, яко же друг к любимым другом. Ибо и Христос не стыдится нас братиею нарицати. Вы друзи мои, глаголет, не к тому вас нарицаю раби, но друзи. А еже честнее и удивительнее, яко и отцами себе нарицает любимыя своя глаголя: Сей Ми есть и отец, и мати, иже творит волю Отца Моего Небесного. Убо и ваша любовь есть ми и отцы, и братия, и друзи.
Радуюсь духом пришед в сей град, в сей дом, егоже здешние чудотворцы стопами святых ног освятиша, молитвами оградиша, богоугодным житием украсиша, подвигами и трудами возвеличиша и премногою святынею прославиша.
Радуюсь духом, видя таковый виноград, егоже насади десница Вышнего, егоже напои благодать Духа Святого, егоже вырастиша труды прежде бывших архиереев, егоже посещает Сам Христос со Пречистою Своею Богоматерью, источает веселия духовного вино. А понеже Архиерей Великий, небеса прошедый, мене еще и недостойного поставил есть вам пастыря и уверил ми спасение ваше, еже со страхом и трепетом, яко ответ воздати о вас имущь, приемлю аз убо мою должность, яже к вам знати и хранити имам. Вы же свою должность яже ко мне знати и хранити имате.
Должен есмь помощию Божиею по наставлению апостольскому немощи немощных носити и не себе угождати, но комуждо вас во благое к созиданию, ибо и Христос не себе угоди. Должен есмь вразумляти безчинныя, утешати малодушныя, заступати немощныя, долготерпеливым быть ко всем. Должен есмь добрыя любити, злыя же с милованием наказывати, о всех пользе пищися, всем спасения тщательно искать, о всех молиться.
Должны же и вы, о возлюбленные, по Христе Господе мене, аще и грешного пастыря своего, знати, любовь же нелицемерную, почитание неложное и повиновение подобающее являти и со усердием творити.
Егда узрю вы добрую имущих совесть во всем, начну радоваться; егда же узрю злую имеющих совесть во всем, начну воздыхать. Егда увижу вы истинныи быти Христовы овцы, надесно грядущия, буду радоваться; егда же увижу вы к козлищной части уклоняющихся, буду воздыхать. Егда же обрящу нелюбовь, презорство, непокорение, много воздыхати имам. О добронравном и богоугодном вашем житии возрадуюся, о развращенных же воздохну. Вы же пецытися да с радостию пасу вас, а не воздыхающе. Аще бо убедите мя воздыхати о вас, неполезно вам будет сие.
Благодать же Господа нашего Иисуса Христа с вами и любы моя со всеми вами. Аминь».
В этой речи, вкратце здесь выписанной, виден весь святитель Димитрий: что обещает своей пастве, то вполне потом исполнил.
Прежде нежели описывать подвиги святителя на новом поприще великого его служения Церкви Христовой, следует представить, в каком положении находилась его епархия, имевшая тогда 731 церковь.
Ростовский кремль. Открытка начала XX в.
Просвещение, столь полезное всем сословиям государства, а в особенности духовному как наставнику прочих, находилось в совершенном младенчестве. Раздоры, потрясавшие Россию со времени Лжедмитрия, заточение патриарха Иова его сообщниками, содержание в плену патриарха Гермогена, смуты, производимые по случаю исправления церковных книг, низложение патриарха Никона, наконец распри раскольников в юности Петра Великого не могли благоприятствовать просвещению духовенства. Даже в Малороссии, где преподавание наук производилось с большим успехом, не могли еще совершенно истребить невежество. Сам святитель Димитрий писал к митрополиту Стефану Яворскому от 4-го декабря 1707 года, что один тамошний игумен спросил его однажды, когда был пророк Илия: по Рождестве ли Христовом или перед Рождеством; такоже которым ножом святой Петр отрезал у Малха ухо, не тем ли, коим потом святой Илия перерезал жрецов Вааловых, и тому подобные, по выражению угодника, смеха достойные речи. В Великой России было то же самое.
Брынские раскольники, раздувая губительное пламя зловредной ереси, толковали слабоумным, что каждое учение ведет только к душевной погибели, и внушали им недоверие к самим святителям, якобы отпадшим от источника Православия. Перемена государем прежних обычаев и одежды, переворот древних правил, слишком быстро им производимый, волновал народ. В таких-то затруднительных обстоятельствах вынужден был святитель принять жезл правления.
Св. Димитрий совершенно проникся духом Св. Евангелия, преисполненный чистейшей веры, считая смертельным грехом пренебрежение возложенной на него должности, в чем бы то ни было, беспрестанно вспоминал слова, сказанные Спасителем апостолам Своим: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего иже на небесех». Светлый ум угодника показывал ясно трудность пути, открытого ему Провидением, и тяжесть бремени, врученного его попечению. Надежда на милосердие Божие с самых юных лет, подкреплявшая его в трудах, ободряла на иерархическом престоле, и беспрерывная мысль об ответе в будущей жизни направляла все его действия.
Икона, на которой святитель Димитрий Ростовский изображен в образе сеятеля, сеющего слово Божие в людских душах
Осматривая в 1702 году свою епархию, святитель на дороге из Ростова в Ярославль, остановясь в одной сельской церкви, желал сотворить обычное моление и поклониться Святым Дарам. Но когда спросил у священника, где Пречистые и Животворящие Христовы Тайны, тот, не понимая его, стоял молча в раздумье. При повторении вопроса: «Где Тело Христово?» — деревенский священник так же не мог понять святителя. Тогда один из бывших с ним ученых иереев сказал: «Где запас?». И священник вынул из угла «сосудец весьма гнусный», как сам святитель пишет, показал в величайшем небрежении хранимую святыню, на которую и самые ангелы смотрят со страхом! Митрополит долго скорбел, что Тело Христово не токмо хранится в таком непочтении, но даже не имеет должного наименования.
Вскоре убедился св. Димитрий в невежестве подчиненного ему духовенства. Многие священники в городах и селах даже не понимали, что есть тайна священства и какие обязанности лежат на их звании. Некоторые, превозносясь саном своим, укоряли перед другими духовных детей грехами, на исповеди объявленными. Другие ленились ходить с Дарами к больным, причащая одних богатых, а бедными пренебрегали. Но что всего лучше — готовясь к служению Божественной литургии в похмелье, бранились в св. алтаре непристойными словами и, прочитав дома молитвы, по служебнику установленные, в церкви делали одни возгласы. Народ ничему никогда не учили и детей своих даже в школы не посылали. Вот что представилось взорам образованного святителя, исполненного веры и усердия, при осмотре вверенной ему епархии.
Между тем, брынские раскольники, беспрестанно стараясь привлечь более себе последователей и порицая новоисправленные книги, зная при том, что св. Димитрий был родом из малороссиян, которые некоторое время принадлежали Польше, вселяли в народе недоверие к митрополиту, называя его римлянином, еретиком и неверным.4
В этих трудных обстоятельствах, желая совершенно исполнить по совести обязанности высокого своего сана, а вместе угодить и монарху, которого мудрые распоряжения он светлым своим умом постигал, святитель устоял твердо семь лет под высшим покровительством Провидения, избравшего его с юности на трудное поприще архипастыря Христова стада.
Святой Димитрий в попечительной заботливости внушить подвластным ему священникам ответственность их звания на Страшном Суде двумя поучениями в форме грамот изъяснил им важность хранения тайны исповеди, а потом как следует беречь Св. Дары, для больных изготовляемые, как должно самим иереям готовиться к служению Божественной литургии и как поучать им прихожан. Также предписал им посылать детей своих в Ростовское училище, где по воле государя могли они получить образование безденежно, дабы заняв места отцов, умели преподавать народу слово Божие. С сих поучительных грамот многие списки разослал ко всем старостам заказным с подтверждением, чтобы каждый священник, переписав для себя, хранил и часто прочитывал к неуклонному исполнению по мере сил и возможности.
6-го января 1703 года в 3-м часу по полудни скончался отец его Савва Григорьевич, который погребен в церкви Святой Троицы Кирилловского Киевского монастыря, вероятно, возле покойной матери угодника.5
«Вечная ему буди память», — пишет святитель и тем заключает книгу своих Дневных записок. В оной находится продолжение с 1706 года, но неизвестно, кем писано.
Портрет Саввы Григорьевича Туптало, отца св. Димитрия. Фотография С. М. Прокудина-Горского. Портрет хранился в Ростовском архиерейском доме. Ныне находится в экспозиции музея-заповедника «Ростовский кремль»
Святой Димитрий, видя, что правильное образование подчиненного ему духовенства, найденного им в невежестве, будет основным камнем преткновения его познаний, поведения и пастырского рвения к прихожанам, а через то внушит должное к священному сану уважение, учредил в Ростове семинарию, в которую собрав более двухсот человек детей священно-церковнослужителей, разделил их на три училища6 для успешнейшего преподавания и лучшего соблюдения порядка между учениками. Трех человек, лично известных ему по хорошему поведению и познаниям, определил учителями. Все старания, все попечения святителя стремились к этому рассаднику будущих священнослужителей алтаря Господня. Часто посещая их, сам учащихся слушал и в успехах экзаменовал. В воскресные и праздничные дни приказывал приводить их в соборную церковь ко всенощной и к литургии. Они должны были по окончании первой кафисмы приходить к нему на благословение, таким образом он мог видеть, все ли ученики его в храме.
За отбытием учителей сам преподавал науки и, отобрав способнейших, занимался с ними особенно, изъясняя им некоторые книги Ветхого Завета, а в летнее время, пребывая в архиерейском селе своем Демьяны за три версты от Ростова, переводил туда семинаристов и в свободное время объяснял им Новый Завет. Они обязаны были говеть каждый пост, в году установленный. Святитель сам их исповедовал и приобщал Св. Таин. Он первый стал в Ростове посвящать дьячков и пономарей в стихари, дабы внушить им надлежащее благоговение к возложенной на них должности. Словом, он старался быть совершенным отцом тех детей, которые вверены родителями его попечению в надежде увидеть их со временем людьми образованными и полезными.
Так называемые Княжьи терема Ростовского кремля. Согласно преданию в них располагалась школа св. Димитрия. Фотография 1911 года
Между тем, не взирая ни на занятия по званию, ни на отъезды в Москву, куда требовали его иногда высшие власти, ни на обязанности, добровольно принятые по учрежденным училищам, святитель не оставлял главного начатого им труда описания Житий святых, составлявшего, как видно, цель всех его желаний. Через два года одиннадцать месяцев и девять дней по прибытии в Ростов он составил последнюю книгу Миней-Четьих, то есть месяцы июнь, июль и август, как удостовериться можно из книги, им же сочиненной под заглавием «Летопись о архиереях ростовских», хранящейся в библиотеке тамошней соборной церкви. В ней написано: «В лето от воплощения Слова Божия 1705, месяца февраля в 9-й день, на память святого мученика Никифора, сказуемого Победоносца в отдание праздника Сретения Господня, изрекшу святому Симеону Богоприимцу последнее свое моление: Ныне отпущаеши раба Твоего, владыко; в день страданий Господних пятничный, в он же на Кресте рече Христос: Совершилось; перед субботою поминовения усопших и перед неделею Страшного Суда помощью Божией и Пречистой Богоматери и всех святых молитвами август написася. Аминь».
Июнь и июль месяцы 1705 года святитель, находясь по делам службы в Ярославле, описывает бывшее с ним там приключение: «В един от воскресных дней из церкви соборной по святой литургии изшедшу ми и ко двору своему грядущу, два некие человека брадаты, но не стары приступльше ко мне, воззваша, глаголюще: Владыко святый, как ты велишь? Велят нам брады брить, а мы готовы главы наши за брады наши положити, уне нам есть да отсекутся наши главы, неже да бриются брады наши. Аз же нечаянному и внезапному вопросу тому удивился и не возмог вскоре что от Писания отвещати противу вопроса их, глаголя: что отрастет, глава ли отсеченная или брада обриенная? Они не сумневшися и мало помолчавши, реша: брада отрастет, а главы ни. Аз же рех им: уне убо вам есть не пощадити брады, яже и десятерицею бриема отрастет, ниже потеряти главу, яже единою отсечена не отрастет никогда же, разве в общее всех мертвых воскресение. То рек, идох в келию мою. Проводиша же мя мнози честнии граждане и в келию со мною внидоша, и бысть в нас разглагольствие довольно о брадобритии. И познах, яко мнози иже по указу обриша брады свои, сумнятся о спасении своем, аки бы истеряли образ и подобие Божие и не суть уже по образу Божию и по подобию обритых ради брад. Аз же увещавах их не сумнитися, сказуя яко не в браде и зримом лице человеческом состоится образ Божий и подобие, но в невидимой душе. Еще же и сего ради никто же да усомниться о спасении своем, понеже не по своему его произволению деется брадобритие: подобает же веление тех, иже во властех суть повиноватися в делех, не противных Богу, ни вреждающих спасение».
Пензин В. П. Цирульник хочет раскольнику бороду стричь. Атлас «Русские народные картинки». Реконструированный лубок XVII-XVIII вв. Собрание Ярославского художественного музея. Подробнее здесь:
https://yarcube.ru/leisure/urban-environment/71561.php
Вот доказательство, какое слишком быстрые перемены прежних обычаев производили впечатление на русский народ и как трудно было угоднику бороться с суеверием, чтобы исполнить волю монарха, вверившего ему епархию в полной надежде на ум его, усердие и деятельность, которую, однако ж, он вполне оправдал.
Святитель Димитрий Ростовский беседует о бритье бород. Литография 1861 года
В том же 1705-м году последняя книга Миней-Четьих была напечатан в Киево-Печерской Лавре и таким образом Жития святых на целый год, двадцатилетними трудами св. Димитрия составленные, изданы в свет при жизни его к пользе православного христианства и к вечной славе самого угодника.
Легко представить можно, что если ныне по прошествии ста сорока лет книги Четьих-Миней в таком уважении между русским народом, что редкий грамотный крестьянин их не имеет, то во время издания оных все хотели ими пользоваться. В бытность святителя в Москве в 1706 году архимандрит Троицкой Сергиевской Лавры Сильвестр просил преосвященного наградить ими святую обитель. 15 марта угодник писал ему следующий ответ: «Смиренный Димитрий, Божию милостию митрополит Ростовский и Ярославский, в пречистую и великую Лавру святых преподобных отец Сергия и Никона Радонежских господину архимандриту Сильвестру, архипастыря небесного, через наше смирение буди благословение.
Благодарствую аз смиренный за посещение из святой великой Лавры от преподобия Вашего любезного писания, имже благоволи пречестность Ваша к нашему смирению о благопребывательстве своем возвестить, притом и нас вопросити. Мы же, смиренные, то писание Ваше через присланного от вас ризничего иеромонаха Мойсея восприяхом и любезно прочитахом. А что благоволил преподобие Ваше в том писании своем восписати, чтоб нам в святую Лавру отпустить Миней Четьих последних двух выходов, и мы смиренные к преподобию вашему с тем же прежде именованным ризничим иеромонахом Моисеем книг оных последняго выходу три месяцы июнь, июль и август из келии нашей отпустихом, а иных Житий святых с марта по июнь месяцев у нас смиренных в келии нашей излишних не обретается. А есть такие книги в святой великой Киево-Печерской Лавре, и то нам смиренным ведомо. Преподобию твоему благословения Божия и всех душеспасительных благ желает смиренный архиерей Димитрий. Книгу одну безденежно отпустил преподобию твоему в келию, благоволи любезно принять. Благодарствую за хлеб и рыбу, яже от святыя обители на благословение нашему смирению присласте, челом бью».
Трудолюбивый святитель усердно ревнуя о просвещении и зная, что как в Великой, так и в Малой России весьма было трудно достать печатную славянскую Библию, от чего и происходило невежество духовенства, в истории библейских событий вознамерился написать вкратце Священную историю с истолкованиями и нравоучением под названием Летописца, дабы составя таким образом небольшую книгу, мог каждый желающий недорого купить ее. Он начал с изложения хронологии самих событий, но усиливающаяся в нем чахотка не допустила его окончить сего полезного предприятия. Обремененный занятиями по должности и, кроме того, упражняясь беспрерывно в сочинении проповедей и других душеспасительных поучений, здоровье угодника ежедневно ослабевало. Он довел хронологию до 4600 лет от сотворения мира и, послав в Москву на рассмотрение и одобрение митрополита Рязанского Стефана Яворского при письме от 4-го декабря 1707 года, поместил следующие слова: «Есть хотение, но нет силы: и очища не по-прежнему глядят, и ручище пищущее дрожит».
Через 7 дней, 11 декабря, святитель отправил к преосвященному Стефану Летописец свой с иеромонахом Рафаилом Казановичем7
при письме, прося приказать рассмотреть оный благоразумным, как пишет, особам и рассудить, будет ли сочинение это в пользу Церкви или нет. А как они рассудят и повелят, продолжает угодник, готов послушать, исправить ли что или оставить, или весьма перестать. Архипастырь, не взирая на свою ученость, никак не полагался на собственный ум, а всегда представлял сочинения свои на рассмотрение других.
Если принять в соображение все то, что св. Димитрием написано в течении 57-летней жизни его, то кажется, перо не должно было выходить из руки святителя. Между тем, каждый праздник и воскресный день, совершая сам Божественную литургию, говорил народу поучение. Все крестные ходы отправлял лично, разве только по совершенному изнеможению не исполнял сей обязанности. Часто езжал в Ярославль и там также всегда проповедовал, расколы всеми силами искоренял, колеблющихся в Православии вразумлял.
Ярославский кафедральный Успенский собор. Здесь св. Димитрий неоднократно служил и произносил проповеди
Во все время пребывания своего на Ростовской кафедре он, сохраняя важность своего сана, но без малейшей гордости, был строг без суровости, любил нелицемерно всех, от малого до большего, особенно уважал добродетельных и честных людей. Почтительный к высшим, благосклонный к равным, приветливый и милостивый к подчиненным, сострадальный к несчастным, благотворительный к неимущим, он к бедным был всегда щедр и не токмо не имел в сердце своем чувства скупости, но даже ненавидел сребролюбие, как можно убедиться его Духовным завещанием, собственноручно написанным. Часто призывая в Крестовую палату свою слепых, хромых, глухих и нищих, довольствовал их пищею и дарил платья, а таким образом проповеданные христианам обязанности доказывал своими поступками.
Служителей своих и прочих подчиненных учил, когда ударяют часы, на каждый удар творить знамение креста и читать тихо молитву «Богородие Дево, радуйся». Если кто из них бывал именинником и приходил к нему с поклоном, того благословлял иконой, а за неимением оной дарил деньгами, по рассмотрению. Всегда советовал им содержать посты, убегать объедения, пьянства и разврата, а сам подавал спасительный пример. Кроме праздничных дней, когда принимал гостей, весьма мало вкушал пищи, разве для необходимого поддержания жизни. В первую неделю Великого поста употреблял пищу один раз в день, а на Страстной неделе совершенно постился, кроме Великого четверга, в который только обедал.
За то не токмо отлично был любим и почитаем всеми сословиями Ростова, но уважаем самим Петром Великим, который призывал его часто в Москву, где в присутствии самого царя отправляя службу, говорил народу поучения, как можно видеть из надписей при тех поучениях, находящихся также в селе Преображенском, любимом месте пребывания монарха.
Спасо-Преображенский храм бывшей царской усадьбы Преображенское. Фотография начала XX в.
