Неоцифрованная статья набрана специально для данного сайта. Не смотря на то, что она написана более двадцати лет назад, до настоящего времени это исследование сохранило не только актуальность, но остается ценным источником информации о скульптурном и лепном убранстве храма, посвященного святителю Димитрию Ростовскому. Текст подробно проиллюстрирован современными фотографиями, дающими представление о том, что из богатого декора дошло до нашего времени, а что утрачено. Столь подробная фотоподборка скульптурного убранства храмового экстерьера дана впервые. Фотографии были  выполнены специально для данной статьи. В подписях к ним даны названия и тех сюжетов и скульптур, которые не были в свое время атрибутированы автором текста.

 

Храм св. Димитрия Ростовского в Спасо-Яковлевском монастыре был выстроен в 1795 — 1801 годах на средства графа Н. П. Шереметева. Этот храм стал наиболее значительным сооружением эпохи классицизма в Ростове. Он издавна привлекал к себе внимание исследователей, но в большинстве случаев предметом анализа была архитектура храма[1]. Между тем, именно активное применение скульптуры резко выделяет Димитриевский храм из ряда других церквей, принадлежащих к тому же архитектурному направлению. Тем не менее, до настоящего времени никто из авторов, писавших о храме, не ставил целью отдельно исследовать скульптуру. Сведения, которые мы можем почерпнуть из литературы, весьма скудны.

Впервые скульптура храма св. Димитрия Ростовского упоминается в «Описании ростовского ставропигиального первоклассного Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря и приписнаго к нему Спасскаго, что на песках» (СПб., 1849): «Между колоннами устроены ниши, в коих поставлены гипсовые изображения мучеников и других Святых в человеческий рост. Подобныя изображения помещены и внутри фронтонов; стены в нишах и внутри фронтонов покрыты голубою краскою»[2]. Те же сведения приводит и А. А. Титов в книге «Спасо-Яковлевский Димитровский монастырь в городе Ростове Ярославской губернии»[3]. В более поздней литературе мы еще несколько раз встречаем упоминания о скульптуре Димитриевского храма, но авторы ограничиваются несколькими фразами, отмечая лишь высокое качество скульптурного оформления и важную роль его в формировании облика здания; высказывалось также предположение, что автором скульптуры является Г. Замараев, участвовавший в оформлении построек Шереметева в Москве[4]. Но следует заметить, что авторство Замараева было отвергнуто еще в 1925 году ростовским исследователем С. Н. Ивановым. При изучении монастырских документов ему удалось выяснить, что мастером, работавшим над скульптурным оформлением храма, был приехавший в Россию из Дрездена Иоаганн Фохт[5].

Несмотря на то, что исследователи уже начали строить догадки об авторе скульптуры, до сих пор не было сделано даже попытки полностью определить ее иконографию[6]. В итоге неопределенными оказались: почти вся круглая скульптура, большой рельеф северного тимпана, два рельефа над северным и южным дверными проемами, некоторые рельефы западного фриза и фигуры в медальонах.

Для современных исследователей дело затрудняет еще и то обстоятельство, что облик Димитриевского храма значительно изменился за время, прошедшее после закрытия монастыря в 1920-е годы. Так, в советский период большинство статуй было утрачено, а остальные повреждены. Повреждения получили также рельефы южного и западного фасадов.

Итак, целью нашей работы будет попытка реконструкции первоначального скульптурного убранства Димитриевского храма и определение иконографии. Изучение документов Спасо-Яковлевского монастыря[7], архивных фотографий и фотографий из дореволюционных изданий, а также натурные наблюдения позволили нам с большой долей вероятности определить сюжеты большинства композиций.

Скульптуру храма св. Димитрия Ростовского можно разделить на несколько групп.

Круглая скульптура занимает ниши южного, северного и западного фасадов. Так, в высоких прямоугольных нишах основного объема четверика располагаются фигуры четырех ангелов (по две фигуры на северном и южном фасадах). Атрибуты ангелов южной стены (они видны на старых фотографиях) заставляют предполагать здесь изображения архангелов Михаила (шлем, доспехи, щит)[8]и Гавриила (цветок лилии)[9]. Ангелы северной стены также имеют атрибуты — один держит в руках лиру, другой изображен с рыбой.

Остальные статуи не сохранились до нашего времени. Судя по старым фотографиям, в западных полукруглых нишах южной и северной стен располагались фигуры мучениц или других святых жен[10]. Можно предположить, что это были статуи св. Параскевы и св. великомученицы Варвары. Первое предположение основано на том, что преставление св. Димитрия Ростовского совпало с днем празднования памяти св. Параскевы (28 октября). Кроме того, имя Параскевы носила жена Н. П. Шереметева, питавшая особое почтение к святителю и назвавшая сына в его честь[11]. Что же касается св. Варвары, то она была небесной покровительницей матери Шереметева Варвары Алексеевны. Еще более важен тот факт, что своим патроном считал св. Варвару сам Димитрий Ростовский[12].

На некоторых фотографиях[13]видны статуи, размещенные в нишах западного фасада (четыре полукруглые ниши, расположенные попарно по сторонам входа). Эти ниши занимали фигуры евангелистов с евангелиями в руках и символами. Предположительно, в нишах к югу от дверного проема быи поставлены статуи евангелистов Иоанна и Луки (на фотографиях просматриваются орел и телец у ног этих святых)[14].

Вторую большую группу составляют рельефы. Рассмотрим сначала сюжетные.

Главную роль в этой группе играют два огромных рельефа, расположенные в тимпанах южного и северного портиков. Рельеф южного тимпана изображает евангельскую сцену «Насыщение пятью хлебами». Название композиции, помещенной в северном тимпане, мы находим в архивных документах, связанных с делом скульптора Фохта. Здесь эта сцена значится как «Обретение мощей святителя Димитрия»[15]. К ней мы вернемся ниже.

Еще два рельефа в полукруглых полях (уже гораздо меньшего размера) расположены над дверными проемами южного и северного фасадов. Из уже упомянутых документов мы узнаем, что северный рельеф изображает ветхозаветную сцену «Сретение Мельхиседеком Авраама»[16].

С точностью определить сюжет южного рельефа мы затрудняемся. Здесь изображен Христос, спускающийся со ступеней Иерусалимского храма (храм узнается по нише с фигурой херувима, намеченной на заднем плане) и протягивающий руку к лежащему на ступенях человеку; слева от Христа помещена фигурка ангела в облаках. Скорее всего, сюжетом рельефа стало одно из многочисленных исцелений, явленных Христом у Иерусалимского храма.

Над портиками, обрамляющими окна южного и северного фасадов четверика, находятся четыре однофигурных изображения святых в овальных медальонах — по два на каждом фасаде. В двух медальонах южного фасада помещены фигуры архиереев в полном облачении; на северной стороне храма им соответствуют изображения бородатого мужчины с непокрытой головой и женская фигура. Мы считаем, что комплекс рельефов имеет отношение к истории монастыря. В фигурах северного фасада мы видим изображения св. Иоакима и Анны. Предположение основано на том, что монастырь был основан как Зачатьевский; первая церковь, построенная здесь в XIV веке, была посвящена празднику Зачатия св. Анны. До нашего времени сохранилась живописная сцена встречи Иоакима и Анны, помещенная на внутренней стороне стены северных ворот над центральной входной аркой.

Что касается южных медальонов, то в них, видимо, находятся изображения основателя монастыря св. Иакова Ростовского (архиерей с евангелием в руке) и св. Димитрия Ростовского (архиерей с двумя панагиями).

Наконец, особую группу составляют рельефы фриза, идущего по западной стене трапезной и частично заходящего на южную и северную стены. Композиции отделены друг от друга пилястрами, соответствующими колоннам портика.

На западной части южной стены располагается сцена «Поклонение волхвов» (справа под навесом — Богоматерь с младенцем Христом и Иосиф с раскрытой книгой; слева — шествие волхвов; над ними — вифлеемская звезда).

Затем фриз переходит на западную стену. Первая композиция здесь — «Избиение младенцев».

Следующий рельеф, по-видимому, представляет исцеление в храме (более точно определить сюжет пока не удалось). Приводим описание сцены. В центре изображен Христос; перед ним — лежащий на полу человек, которого поддерживают двое других. За спиной Христа помещены фигуры апостолов, женщины с ребенком и двух воинов; место позади лежащего и задний план занимают фигуры женщины и нескольких мужчин разного возраста. Три арочных пролета, намеченные на заднем плане, заставляют предположить, что действие происходит в храме.

За этим рельефом идет «Уверение Фомы» (кроме центральных фигур Христа и Фомы в композицию включены изображения апостолов и святых жен).

Над входом в храм помещена «Тайная вечеря».

Далее идет изображение «Введение во храм».

Два следующих рельефа показывают ветхозаветные события — это «Поклонение золотому тельцу» (с изображением Моисея, разбивающего скрижали) и «Жертвоприношение Авраама».

 

На северной стене фриз завершается композицией «Несение креста» (с включенной в нее фигурой Богоматери).

К группе орнаментально-символических рельефов относятся четыре одинаковых рельефа в тимпанах над прямоугольными нишами северного и южного портиков. На них изображения небесных сил (в виде головы с двумя крыльями) сочетаются с растительными элементами (побеги, листья, цветы).

Особняком стоит символический рельеф на фронтонном поле западного портика, изображающий треугольник с исходящими лучами и надписью «БГЪ» в центре.

Наконец, в отдельную группу при составлении контракта, заключенного с мастером Фохтом в 1799 году[17], были выделены капители колонн и пилястр. В оформлении использованы два ордера — ионический (колонны и пилястры западного портика; колонны и пилястры, обрамляющие ниши и оконные проемы северного и южного фасадов четверика) и коринфский (колонны и пилястры северного и южного портиков).

Среди орнаментальных мотивов — растительные побеги, виноградные листья и т. д.

Мотивы лепнины в интерьере — головки ангелов, дубовые листья, растительные побеги. Своды оформлены кессонами с розетками; живописные изображения обрамлены лепными рамами.

Итак, мы видим, что большую (и наиболее значимую) часть скульптурного убранства храма составляют сюжетные рельефы. Темы их традиционны — это сцены Ветхого и Нового Заветов. Исключение составляет лишь рельеф в тимпане северного портика, который представляет нам одновременно священную тему и сцену из истории Нового времени — обретение мощей св. Димитрия. То, что рельеф прямо связан с посвящением храма, также заставляет обратить на него особое внимание. Изложим события, послужившие темой упомянутого рельефа.

Мощи св. Димитрия были обретены 21 сентября 1752 года при починке полов в соборной церкви Зачатия св. Анны Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря. Брусья, служившие покрытием деревянного сруба, устроенного над погребением Димитрия, не выдержали тяжести чугунных плит пола и проломились, повредив крышку гроба с телом святителя. В тот же день об этом было доложено ростовскому митрополиту Арсению Мацеевичу, который по получении донесения прибыл вместе с иеромонахами и иеродиаконами архиерейского дома в монастырь и осмотрел гроб. Беглый осмотр показал, что все облачение святителя (покров на лице, саккос, омофор, митра) сохранилось нетленным.

27 сентября Арсений направляет в монастырь Спасо-Ярославского архимандрита Варфоломея, эконома архиерейского дома игумена Геннадия, двух иеромонахов и трех иеродиаконов, «дабы из оного гроба земля вся была выбрана и его преосвященство обстоятельно осмотрен»[18]. Гроб с телом Димитрия был извлечен из сруба и поставлен за правым клиросом в той же церкви. При осмотре выявилось, что нетленным сохранилось не только облачение, но и тело святителя, о чем и было доложено митрополиту. 9 октября Арсений с Варфоломеем и другими духовными лицами еще раз освидетельствовал мощи св. Димитрия и совершил над ним панихиду. После этого гроб с телом был положен в новый дубовый гроб и поставлен в новосделанную каменную гробницу. 10 октября Арсений отправил доношение обо всем случившемся в Св. Синод.

Между тем, сразу после обретения мощей св. Димитрия прошел слух о случающихся от них исцелениях. Десятки людей получали облегчение от болезней, отслужив панихиду святителю или приложившись к его мощам. Говорили, что св. Димитрий являлся верующим в разных концах России, подавая им исцеление.

После посещения Ростова в 1753 году членом Св. Синода московским архиепископом Платоном Арсений повелел завести в монастыре особую тетрадь, где должны записываться все чудеса, происходящие у гроба[19].

Рассказы о многочисленных исцелениях в конце концов дошли до императрицы Елизаветы Петровны, которая в ноябре 1756 года повелела Св. Синоду поучить все возможные сведения от ростовского митрополита. После получения ответа была создана комиссия для окончательного освидетельствования мощей Димитрия. В ее состав вошли сам Арсений, суздальский митрополит Сильвестр и архимандрит московского Симонова монастыря Гавриил. Они должны были тщательно осмотреть тело и описать, в каком состоянии оно находится, а также проверить подлинность рассказов об исцелениях. 15 января 1757 года члены комиссии прибыли в Ростов, а 28 января ими было отправлено доношение в Св. Синод, в котором подтверждались факт нетленности мощей и истинность происходящих от них чудес. Св. Синод подготовил доклад императрице, и 1 апреля 1757 года мощи официально были признаны святыми. Соответствующим указом был повелено «таковыя святыя мощи в народе огласить и празднование оному новоявленному чудотворцу святителю Димитрию 21 числа сентября (коего те святыя мощи обретены) установить, всенощныя юдения и молебныя пения желающему народу открыто отправлять и тому новоявленному чудотворцу особливую службу сочинить и в печатаемыя церковныя книги, в кои надлежит, оное святых мощей обретение с приложением жития его с прочими святыми на ряду внесть»[20]. Св. Димитрий Ростовский стал первым святым, канонизированным в Синодальный период истории Русской Церкви.

Новый святой сразу же стал пользоваться невиданной популярностью. На поклонение его гробу сходились богомольцы из всех слоев общества — от крестьян до предсавителей знатнейших фамилий. Небогатый ранее монастырь теперь беспрерывно получал щедрые вклады от русских государей, московской и петербургской знати. Одним из самых ревностных почитателей св. Димитрия был Н. П. Шереметев, пожертвовавший большую сумму на сооружение храм в честь святителя.

Появление нового святого должно было вызвать к жизни и новую иконографию. Первые образки с изображением св. Димитрия появились еще до их «апробации»Св. Синодом[21]. После причисления Димитрия к лику святых стали создаваться и официальные иконы. Первая была написана с прижизненного портрета святителя в 1757 году по приказу императрицы Елизаветы[22]. Что касается нашего рельефа, то он, по-видимому, является первым изображением св. Димитрия Ростовского в скульптуре.

Композиция строится следующим образом. В центре изображен гроб с мощами св. Димитрия, стоящий на задрапированном постаменте. За ним помещена фигура архиерея с посохом в руке (видимо, митрополит Арсений). По сторонам от центра расположены фигуры пятерых мирян и десятерых лиц духовного звания, среди которых выделяется изображение священнослужителя в митре и с кадилом в руке (скорее всего, это настоятель Спасо-Яковлевского монастыря[23]). На заднем плане  изображены окно и икона Богоматери с младенцем. Вероятнее всего, это икона Ватопедской Богоматери, которую св. Димитрий привез с собой при вступлении на ростовскую митрополичью кафедру. Известно, что эту икону поднес святителю киевский митрополит Иоасаф Кроковский 16 декабря 1700 года в качестве благословения для написания Четьих-Миней[24]. Она стала келейной иконой св. Димитрия и находилась у его тела после кончины. Сохранились сведения, что за исцелением обращались не только к святителю, но и к упомянутой иконе[25].

В композиции сильно заметен повествовательный момент, чему способствует большое разнообразие ракурсов и поз (особенно в изображениях мирян). Это позволяет нам предположить возможность существования живописного образца, послужившего основой для создания скульптурной композиции[26].

Если сейчас рельеф интересен для нас в основном как памятник новой иконографии, то устроители храма придавали ему гораздо большее значение. Это сказалось в размещении рельефа. Композиции «Обретение мощей святителя Димитрия» наряду с «Насыщением пятью хлебами» отведено самое большое поле. Северный фасад храма выходил в сторону города, и рельеф был хорошо виден над невысокой монастырской оградой. Вид на него открывался со стороны дороги, по которой к мощам святого стекались паломники. Таким образом, рельеф являлся как бы визитной карточкой монастыря, превратившегося после канонизации св. Димитрия в своеобразный памятник этому святому.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

Публикуемые ниже документы уже привлекались для работы ростовскими исследователями. Первым из них обратил внимание С. Н. Иванов, использовавший новые данные в докладе, прочитанном на краеведческой секции Ростовского общества по изучению местного края в 1925 году[27]. В 1983 году отдельные фрагменты из контракта и доношений архимандрита в полицию были опубликованы В. Кривоносовым в докладе на конференции, посвященной 100-летию музея[28]. Но из-за молочисленности аудитории новые данные не стали достоянием широкого круга исследователей[29]. Между тем, эти документы представляются весьма важными, так как они называют имя автора скульптуры Димитриевского храма, а также помогают уточнить историю создания скульптурного убранства и определить сюжеты некоторых композиций.

Документы извлечены из находящегося в архиве Ростовского музея «Дела о лепной и скульптурной работе по церкви св. Димитрия 1799 года»[30].

 

ПРИЛОЖЕНИЕ  1

Л. 1.1799 года апреля 30-го дня роставскаго Яковлевскаго монастыря с отцом архимандритом Мельхиседеком иноземец лепнова м скульптурнаго художества художник Иван Андреев сын Фохт заключил сей контракт в том, что договорился я, Фохт, строющуюся ныне в оном монастыре каменную церковь снаружи и внутри убрать из алебастру штуками лепной, порезочной, арабесочной и личной исторической по нижеследующему, а имянно: снаружи:

«I». В фестибелех исторических Ветхаго и Новаго Завета или из апостолов два большие баралиева, в которых должно содержаться не больше двадцети трех лиц.

«2». Четыре ангела в нишах совсем круглых.

«3». Над теми ангелами четыре арабески.

«4». Над дверьми три небольшия личныя штуки.

«5». В овалах четыре личныя по одному лицу штуки.

«6». Больших и малых круглых и пилястренных капителей числом всех сорок.

«7». Вокруг фонаря восемь крахштейнов.

Внутри: большой купол разделить на двадцеть четыре части, то есть на двенадцеть больших, коих в падины зделать овалы, над оными и вокруг их цветочныя фестуны или гирлянды, а других двенадцети малых частей в падины зделать арабески, и зделать же: в середине в самом верху купола большой репей, под куполом в большом карнизе два ряда парески модалионами и промежду оных репейки, над большими арками четыре сияния, по сторонам меж арок четыре овальныя или яиковитыя лепныя рамы и под оными арабески, а в осми падинах по сторонам сияния порескою, вокруг арок больших четырех да малых двух в налишниках два ряда парески, а в самых арках клетки с парескою и репейками в них.

В настоящей церкви пилястренные ионические капители.

В олтаре в середнем своде взади клетками и в них с репьями, а над престолом раму с порескою, в трапезе в среднем своде, что ко входным дверям, в клетках репьями, а прочее по штукотурной глади одною рамою порезочною. Над дверьми один баралиев небольшой из евангельских притч.

Всю церковь внутри роскрыть краскою и арабесочною живописью росписать, выключая личных, какова бы оныя ни были, а под лепною работою как внутри, так и снаружи голубою краскою покрыть.

В олтаре в боковых отделениях только краскою прокрывши и бордюры линейкою отлиневав, ничего не писать, в среднем же своде вокруг престола и в трапезе по стенам по приличным местам арабескою росписать, а в паперти только роскрыть краскою какою разсудится.

На всю вышеписанную работу (кроме живописи и раскрышки, для коих краски хорошие быть имею собственные мои) материалы, а имянно: железо, гвозди, проволока, лебастр, дрова, лес, посуда деревянная и глиняная, известка, песок, вода, мыла, льняное или конопляное масло на смаску форм, подмостки и мастерския и во оных верстаки, на обжиг лебастра печи зделанные и прочее, что для лепной работы ни понадобится, должны быть все монастырские, работных людей на коште и отчоте моем постоянных и с указаными пашпортами иметь мне столько, сколько для поспешности производством дела

Л. 1 об. нужно оных будет, // скоими и начать мне работу с 15-го числа наступающаго мая месяца, исправить же всю изъясненную работу имею с мастерством самым лутшим и навсегда прочным, и производить оную буду не долее как до октября месяца будущаго 1800-го году. За всю ту работу получить мне, Фохту с последняго договору от реченнаго монастыря казенной денежной платы три тысячи шестьсот рублей, в число коих на наем рабочих людей получить при заключении сего контракта в задаток триста рублей, а прочие брать по усмотрению зделанной моей работы, а не прежде, сверх же той моей работы обязуюсь я иметь и присмотр архитекторской над производимыми особыми подрядчиками первым кладки церкви, другим штукотурным, и им всякие по делу их штуки задавать, не требуя за то никакой себе от монастыря особой платы. Буде же паче чаяния в производимой моей работе окажется, что зделанное неисправно, оное по надлежащему я, Фохт, исправить должен на свой кошт безоговорочно и без всякого монастырю убытку, в случае же каковой неустойки моей повинен я ответствовать где надлежит по законам, касательно же до достовернаго обо мне свидетельства, оное получив из володимирского губернского правления, представить имею в реченный монастыряь вскорости, и во всем вышепрописанном утверждаюсь я, Фохт, своим под сим рукоприкладством. По записании же сего конктракта в меклерскую книгу получить мне с него, от отца архимандрита, за его подписанием копию.

• К сему контракту именованной иноземец художник Иван Андреев сын Фохт руку приложил, а в получении прописанных в задаток денег трехсот рублей росписался.[31]
• 1799-го года мая 8-го дня сей контракт в Ростове у маклерских дел от вышеписанных ростовскаго Яковлевскаго монастыря от отца архимандрита Мелхиседека, иноземца Ивана Андреева Фохта явлен в маклерскую книгу подленников под № 80 записан[32].

Меклер Алексей Привалов[33].

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Копия письма ярославского губернатора Василия Слудина графу Н. П. Шереметеву с выпиской из дела мастера Фохта.

Л. 1. Сиятельнейший граф.

Милостивый государь.

Почтеннейшее вашего Сиятельства письмо от 28-го марта о принятии содействия моего в скорейшем окончании дела о неустойке по контракту в работе скульптурнаго мастера Ивана Фохта 18-м сего апреля лично от бурмистра вашего Тимофея Шорина я имел честь получить, на которое долгом ставлю вашему Сиятельству с покорностию моею объяснить, что в вышеписанном деле, когда касалось оно до меня, по должности моей надлежащее участие я принимал, к яснейшему же всего того благоусмотрению представляю при сем краткую из него записку, а между тем — и впредь о исправлении по контракту работы в новопостроенной усердием и попечением вашего Сиятельства в ростовском Яковлевском монастыре церкве, наивозможнейшия старания мои сходно с справедливостию ВЫСОЧАЙШИХ законов прилагать буду — в протчем к особе вашей высокопочитанием и совершеннейшею преданностию навсегда пребуду.

 

Сиятельнейший Граф,

Милостивый государь,

Вашего Сиятельства

всепокорнейший слуга

Василей Слудин.

 

Апреля 21 дня

1801 года

Ярославль.

 

 

ЗАПИСКА

из дела по жалобе ростовскаго Яковлевскаго

монастыря архимандрита Мельхиседека на

мастера скульптурнаго художества Фохта

в неисправной работе.

 

17 числа февраля сего 1801 года архимандрит Мельхиседек по бытности г-на губернатора для осмотра в городе Ростове просил его словесно о помощи в разборе дела их спорнаго с мастером Фохтом в неисправности вновь строющейся в том монастыре церкви работы, которое производилось в ростовской градской полиции.

По поводу чего в то же время подтверждено городничему накрепко, чтоб дело сие проведено было к законному окончанию в самовозможнейшей скорости.

А от 2-го числа сего апреля помянутый архимандрит Мельхиседек письмом г-ну губернатору жаловался на медленность ростовской градской полиции в производстве того дела и долговременное онаго неокончание.

Л. 2 об.// В следствие чего 8 числа апреля предписано было от г-на губернатора ростовскому городничему ордером, чтоб прислал с 1-ю почтою рапорт с объяснением, подлинно ли он сообщении по сему делу отца архимандрита в полицию получал? Для чего оныя не отвечал и всего требуемаго им не исполнил? А между тем подтверждено оному городничему, что естьли впредь случатся какия от отца архимандрита законныя требования, то б по получении оных в самой скорости по своей должностив чем возможность будет чинил надлежащия исполнении без продолжения времени, опасаясь за малейшее упущение взыскания по строгости законов.

На сие 15 апреля городничей рапортом г-ну губернатору донес, что требовании архимандрита Мельхиседека по сему делу со стороны полиции удовлетворяемы были надлежащим образом, — имяннно:

1-е. В феврале мце 1800 года сообщал он полиции, будто б мастер Фохт сделал алебастровыя штуки в квартире своей на продажу, но дело сие прекратил

Л. 3. между ими городничий миролюбием // при посредстве стороннего свидетеля.

2-е. От 25 октября того же года писал в полицию, чтоб сказанного Фохта по неудобности времени от делания недокончанной им работы удержать, а непрочныя и излишне наделанныя им вещи осмотреть, изъясняя притом, что до будущаго лета по свидетельствования того всего произведеннаго Фохтом дела в испрвности он, архимандрит, недоплаченныя Фохту деньги не выдаст, а 26 числа того ж октября сообщением оной архимандрит требовал осмотреть будто б перебитыя Фохтом наделанныя им из монастырскаго алебастра формы для карнизов, против чего по освидетельству полиции оказалось, что Фохт работу свою уже не производит, а при том найдено несколько штук, оставшихся за употребелением укоашения церкви, и несколько форм алебастровых перебито. Фохт же в объяснении полиции показал, что когда вся работа, которую он зделать обязан, была окончена, то и в формах нужды нет, и те формы принадлежат единственно ему, Фохту, ибо де и по контракту оных не обязывался ему делать и оставлять. Что же касается до освидетельствования в исправности работы,

Л. 3 об. То кроме того, что сам архимандрит в вышеупоминаемом сообщении назначил произвести оное будущим летом, полиция из-за токоваго требования учинить сего без знающаго человека не могла, в протчем какия по сему делу и после сего были отношении от архимандрита, оныя без удовлетворения не оставались.

А наконец, 3-е. Увидев полиция, что в ожидании по обещанию архимандрита скульптора для освидетельствования фохтовой работы время течет напрасно, от 21 февраля сего 1801 года представила губернскому правлению о препоручении свидетельства сего губернскому архитектору.

Губернское правление по представлению полиции нарядило к вышеписанному свидетельству губернскаго архитектора посланным к нему от 13 марта указом.

А как 9-го числа сего апреля архитектор оному правлению донес, что он с 16-го марта находится болен ежедневною лихорадкою и затем возложенных на него дел исправлять не может, то 10 числа г-н губернатор для исполнения порученнаго ему архитектору

Л. 4. командировал в Ростов губернскаго землемера 7-го класса Коренева, который возвратясь оттуда 15 числа сего же апреля, донес ему рапортом, что по свидетельству его обще с ростовскою градскою полициею в Яковлевском монастыре во вновь строющейся церкве лепной работы, оказалось следующее.

1-е. В фестибелях из двух больших баралиев один на левой стороне, изображающий обретение мощей святителя Димитрия, зделан несоответствен мастерству против художества скульптуры.

2-е. На той же стороне в нишах два ангела не во всех частях пропорциональны.

3-е. Над дверми той же половины личная штука Сретение Мельхиседеком Авраама нечисто и несоразмерно обработана.

4-е. Внутри церкви большей купол раскрашен лилевою краскою с арабескою под гибс, а под парасолом и в круге репья синею.

5-е. Под четырмя овальными рамами, где написаны евангелисты, зделана арабеска из краски под гибс, а в осми между ними косых падинах порески бусами.

6-е. Во всей церкви в некоторых местах на рамах с порескою и в репьях оказалась ржавчина и из последней некоторые

Л. 4 об. и обломаны.

7-е. Стены раскрашены светложелтою краскою по приличным местам с каймами алаго цвета, но краска желтая лишаями, да и не во всех местах одинаковой личности в цвете своем.

8-е. Под лепною работою как внутри, так и снаружи церкви голубая краска всюду почти пятнами и лишаями, а в некоторых едва и след ея виден. О чем объявя скульптурнаго дела мастеру Фохту, работу сию произведшему, подтверждено, чтоб он в согласность контракта своего, данного им на дело сие архимандриту Мельхиседеку, все погрешности сии надлежащим образом исправил, а затем, хотя архимандрит и претендует, будто б Фохт выкрасил купол не тою краскою, как сказано в его контракте и несогласно рисунку, какой от него, архимандрита, представлен в полицию, и будто б не зделал арабески под рамами, где написаны евангелисты; но ни о цвете краски в куполе, ни о рисунке, который кроме того, что никем не подписан, но и в контракте не упомянуто. Арабески ж под евангелистами зделаны из красок, а не лепные, о коих так же те или другие

Л. 5. быть должны, в контракте не видно; то к лутчему обнаруживанию истины и определено вытребовать как от архимандрита Мельхиседека, так и от мастера Фохта особые сведения, не были ль между ими сверх помянутаго контракта какие-либо особо постановленныя на законном порядке условия?

По сему губернскаго землемера рапорту губернское правление 21-го числа апреля предписало ростовской градской полиции указом, дабы оная в исполнении означеннаго в рапорте землемера определение касательно принуждения лепнаго мастреа Фохта к приведению в совершенство оказавшейся в работе его неисправности и в протчем и в окончании дела сего поступила по точным словам законов без продолжения времяни.

 

Василей Слудин.

Секретарь 9-го класса Крылов.

 

Апреля 21-го дня

1801 года

Ярославль.

 

 

[1]   Шамурин Ю. Ростов Великий. Троице-Сергиева Лавра. М., 1913. С. 58 — 59. Эдинг Б. Ростов Великий. Углич. М., 1913. С. 136 — 137. Лукомский Г. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Ч. 1. Наша провинция. Пб., 1916. С. 77 — 79 и др.

[2]   Описание ростовского ставропигиального первоклассного Спасо-Яковлевского Дмитриева монастыря и приписного к нему Спасскаго, что на песках. СПб., 1849. С. 30.

[3]   Титов А. А.Спасо-Яковлевский Димитровский монастырь в городе Ростове Ярославской губернии. М., 1900. С. 13.

[4]   Лукомский Г.Ук. соч. С. 78. Иванов В. Н.Ростов Великий. Углич. М., 1975. С. 109. Федотова Т. П.Вокруг Ростова Великого. М., 1987. С. 135.

[5]   Иванов С.Материалы для законченных работ. 1922 — 1924. Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник / РЯ АХМЗ /. Р-1023. Л. 1. Почти через 60 лет те же сведения были открыты В. Кривоносовым, по-видимому не знакомым с материалами С. Иванова. См.: Кривоносов В.Новые материалы по истории строительства ростовского Спасо-Яковлевского монастыря. Доклад на конференции, посвященной 100-летию музея. 1983. РЯ АХМЗ. Дело № 434. Л. 10 — 12.

[6]   Лишь Е. Брюханова приводит названия нескольких рельефов. См.: Брюханова Е. В.Ансамбль Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове Великом. Курсовая работа на заочном отделении факультета теории и истории искусств Института Живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина /рукопись/. 1986. С. 18 — 19.

[7]   В первую очередь это «Дело о лепной и скульптурной работе по церкви св. Димитрия 1799 года», включающее контракт, заключенный с мастером Фохтом, и донесения настоятеля монастыря Мельхиседека в городскую полицию. См.: РЯ АХМЗ. Р-812.

[8]   Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева. ГНИМА. № VI 408, II 962, V 51330. Мы приносим благодарность заведующему архитектурным отделом РЯ АХМЗ  А. Г. Мельнику за предоставленные нам копии с фотографий из архива ГНИМА.

[9]   ГНИМА. № V 50307, V 50308.

[10]ГНИМА. № VI 408, V 50306а; Лукомский Г.Ук. соч. С. 70; Эдинг Б.Ук. соч. С. 133.   

[11]См.: Летопись церкви Живоначальныя Троицы, что в Странноприимном доме графа Шереметева, в Москве. М., 1897. С. 142.

[12]Сочинения святаго Димитрия, митрополита Ростовскаго. М., 1848. Ч. 1. С. 10. Кстати, это обстоятельство заставляет предположить, что 4 декабря (день св. Варвары) был днем рождения святителя (отметим, что в житии св. Димитрия и известных нам исследованиях, посвященных ему, упоминается лишь месяц, в котором родился святитель).

[13]ГНИМА. № V 51329, фото б/н.

[14]ГНИМА. Фото б/н. Если же заказчик и мастер следовали более древней традиции, то фигуру с орлом у ног можно определить как евангелиста Марка.

[15]Дело о лепной и скульптурной работе по церкви св. Димитрия. РЯ АХМЗ. Р-812. Л. 6.

[16]Там же.

[17]РЯ АХМЗ. Р-812. Л. 1.

[18]Копия с репорту о мощах преосвященнаго Димитрия митрополита Ростовскаго. РЯ АХМЗ. Р-932.

[19]В архиве музея хранится тетрадь, где за период с 1753 по 1764 годы записано 288 чудес. РЯ АХМЗ. Р-799.

[20]Указ Ея Императорскаго Величества Самодержицы Всероссийския (Елизаветы Петровны) из Святейшаго Правительствующаго Синода Синодальному члену преосвященному Арсению митрополиту Ростовскому и Ярославскому о почитании тела святителя Димитрия за святыя мощи // Ярославские епархиальные ведомости за 1872 год. Часть неофициальная. С. 22.

[21]Ровинский Д. А. Русские народные картинки. СПб., 1881. Кн. V. С. 32 и 199.

[22]Прославление памяти и мощей святителя Димитрия Ростовского. СПб., 1910. С. 72 — 73.

[23]В начале 1750-х годов настоятелем монастыря был Серапион.

[24]Сказание об иконе Божией Матери Ватопедской Димитрия митрополита Ростовскаго келейной, находящейся в соборном храме Яковлевскаго монастыря. РЯ АХМЗ. Р-813. Л. 2.

     В своем дневнике св. Димитрий написал: «Из великой церкви Печерской, из великаго олтаря, прислан ко мне на благословение образ Пресвятыя Богородицы Московский, прислал преподобный господин отец Иоасаф Краковский, архимандрит, с братиею» // Дневныя записки святаго Димитрия Митрополита Ростовскаго, с собственноручнописанной им книги, к Киевопечерской книгохранительнице принадлежащей, списанныя. Типография Киево-Печерской лавры, 1857 (кириллица). Примечание редакции сайта www.dimitryrostovsky.ru

[25]Там же.

[26]Им мог быть один из многочисленных образков, получивших распространение с 1750-х годов и изображающих обретение мощей св. Димитрия и чудеса, происходящие у его гроба.

[27]Иванов С. Материалы для законченных работ. 1922 — 1924 // Ростово-Ярославский архитектурно-художественный музей-заповедник / РЯ АХМЗ /. Р-1023. Л. 1.

[28]Кривоносов В. Новые материалы из истории строительства ростовского Спасо-Яковлевского монастыря. 1983. РЯ АХМЗ. № 434. Л. 10 — 12.

[29]До сих пор авторы, пишущие о Димитриевском храме, приписывают его скульптуру Г. Замараеву.

[30]РЯ АХМЗ. Р-812.

[31]Написано другим почерком.

[32]Написано другим почерком.

[33]Написано другим почерком.

 

Публикация: Буцких Е. В. К вопросу об иконографии скульптуры Димитриевского храма Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря. // Труды Ростовского музея. Ростов, 1991. С. 141 — 162.