Произведения Димитрия получили широкое распространение не только в России, но и в Болгарии, Сербии, Румынии. Печатные труды святителя начали попадать к южным славянам (прежде всего в Воеводину и на Афон) и в румынские княжества практически сразу после выхода в свет. Известен экземпляр 2-го тома «Книги житий…» издания 1695 года, вложенный в 1697 году в сербскую церковь Вознесения киево-печерским архимандритом Иоасафом (Кроковским), и том «Руна орошенного» неустановленного издания, попавший в Сербию не позднее 1736 года (см.: Сперанский М. Н. Один из серб. источников рус. истории // ЧИОНЛ. 1905. Кн. 18. вып. 3/4. С. 37-51).

Тома «Книги житий…» разных изданий имеются в собрании славянских монастырей Афона — Хиландарского и Зографского. Житие и чудеса великомученика Георгия Победоносца в редакции Димитрия (очевидно, по киевскому изд. «Книги житий…», 1700) были переписаны в 40-х годах XVIII века, вероятно, известным болгарским книжником Иосифом Брадатым  в составленный им сборник (Болгария. Плевен. Б-ка «Согласие». № 091/185. С. 4-49; см.: Стефанов П. Неизвестные рукописи XII-XVIII вв. // Études balkaniques. 1982. Vol. 18. N 3. P. 117-124 (в указанной работе текст не отождествлен)).

«Келейный летописец» получил известность на славянских Балканах, на Афоне и в Румынии еще до выхода в свет печатного издания и распространялся здесь преимущественно в списках (вероятно, его популярности способствовала канонизация Димитрия в 1757 и деятельность преподобного Паисия (Величковского) и его учеников). Списки «Келейного летописца» в хранилищах южнославянских стран, Афона, Румынии и Молдавии достаточно многочисленны (3 — в Хиландарском монастыре (№ 286, 656, 716), 2 — в Зографском монастыре (№ 89, 112), 2 — в БАН Румынии (Слав. 559 и 563), 1 — в Русском Пантелеимоновом монастыре (Слав. 36), 1 — в Историческом музее Хорватии в Загребе (Р-74), 1 — в НБКМ в Софии (№ 1435), 1 — в Историческом архиве в Охриде (М 313), 1 — в ЦГА Молдовы в Кишинёве (№ 23)). Они датируются преимущественно XVIII веком (не ранее середины), в большинстве своем это рукописи восточнославянского происхождения. Особый интерес представляет загребский список, сделанный в 1760 году в Москве для сербского монастыря Исидора из Буды.

Несомненно использование трудов Димитрия («Келейного летописца» и «Книги житий…») в исторических сочинениях болгарских авторов последней четверти XVIII века — в краткой анонимной («зографской») «Истории о народе словено-болгарском» (Ath. Zogr. № 263 (Ш. к. 18). Л. 39-52), составленной не позднее 1785 года (см.: Иванов Й. Български старини из Македония. София, 19312, 1970p. С. 628-642), и в написанной в 1792 году иеросхимонахом Спиридоном «Истории во кратце о болгарском народе словенском» (Броджи Беркофф Дж. «История во кратце» иеросхимонаха Спиридона: Опыт исследования в контексте европейской историографии XVII в. // Славяне и их соседи. М., 1996. Вып. 6. С. 201-215).

«Келейный летописец» был переведен на румынский язык в кругу прп. Паисия (Величковского) или его учеников (см., напр.: Кишинёв. ЦГА Молдовы. ф. Ново-Нямецкого мон-ря. М 15, 1813 г.).

Русские читатели (во всяком случае светские) в XVIII веке рассматривали Четьи-Минеи Димитрия как памятник не только агиографический, но и исторический. А. Т. Болотов во 2-й части «Жизни и приключений», говоря о своем круге чтения в начале 50-х годов XVIII века, упоминает «Минеи Четьи» (отдельные жития из к-рых он переписывал) в числе исторических сочинений.

В. Н. Татищев использовал димитриевскую редакцию Жития святых Кирилла и Мефодия в «Истории российской» (1768). А. Л. Шлёцер, строгий к своим русским предшественникам, высоко оценивал этот текст «великого трудолюбца» Димитрия как исторический источник (Шлёцер А. Л. Нестор: Рус. летописи на древлеслав. языке. СПб., 1816. Т. 2. С. 558). Это Житие использовал Н. М. Карамзин (ИГР. 1989. Т. 1. С. 235-236, примеч. 261), ему (до открытия оригинального текста Жития) отдавал предпочтение перед латинскими источниками П. Й. Шафарик.

Четьи-Минеи Димитрия были высоко оценены А. С. Пушкиным, Н. В. Гоголем, Л. Н. Толстым, Ф. М. Достоевским и другими.

Димитрия называли «российским Златоустом», святителю посвящали стихотворные строки М. В. Ломоносов, В. К. Кюхельбекер, И. А. Бунин и другие.

Издание «Книги житий святых» оказало влияние на русскую иконопись конца XVII — XVIII веков: практически сразу после выхода из печати отдельных томов 1-го издания особенности входящих в них текстов стали находить отражение в иконографии (см.: Смирнова Э. С. Иконография Жития св. Димитрия Солунского: Ее обновление в русской иконописи конца XVII — начала XVIII в. // ЗРВИ. 2007. Књ. 44/45 (в печати)).

Историки искусства (Т. Казакевич) предполагают возможность влияния состава Четьих-Миней Димитрия (в то время еще не завершенных печатанием) на программу росписей 1695 — 1696 годов ярославской церкви Иоанна Предтечи в Толчкове: появление в стенописи 5 (!) нижних минейных рядов вместо традиционного 1 орнаментального яруса.

Предположительно на основании сюжета из «Руна орошенного» — о грешнике, молившемся перед иконой Божией Матери, — сложилась иконография Богоматери «Нечаянная Радость» (Кочетков И. А. Свод чудотворных икон Богоматери на иконах и гравюрах XVIII-XIX вв. // Чудотворная икона в Византии и Др. Руси. М., 1995. С. 414-415; возникновение иконописного сюжета искусствоведы датируют ок. 1839, однако вопрос нуждается в дополнительном исследовании). «Руно орошенное» явилось источником сюжетов и для лубочных листов (Круминг. 1995. С. 41-44).

Творения Димитрия получили признание (в разной степени и в своеобразной форме) и в старообрядческой среде. Несмотря на отрицательное отношение к личности автора «Розыска о раскольнической брынской вере» («нарицаемого митрополита Ростовского») (15 февр. 1766 старообрядцы сделали безуспешную попытку украсть и уничтожить мощи Димитрия), приверженцы «старой веры» осознавали значение и уровень его трудов, прежде всего «Книги житий святых», текстами которой они достаточно активно пользовались (обычно со ссылкой на «киевское издание» без упоминания автора).

Показательно, что авторы старообрядческого «Дегуцкого летописца», составленного в Латгалии, в ряду событий российской светской и церковной истории середины XVII — середины XIX веков специально отмечают (без упоминания автора) выход в свет первых 3 (2 киевских и московского) изданий Четьих-Миней (Маркелов Г. В. Дегуцкий летописец // Древлехранилище Пушкинского Дома: Материалы и исследования. Л., 1990. С. 189, 191, 197).

Последнее издание церковнославянского варианта «Книги житий святых» (вероятно, в какой-то мере отредактированного) было осуществлено в 4 томах в 1913/14 (7422) году старообрядческой Преображенской типографией в Москве без указания имени автора, с глухой ссылкой на «оригиналы киевской печати» (см.: Плигузов А. И. Ранние русские собрания в Библиотеке Конгресса США // Памяти Лукичёва: Сборник статей по истории и источниковедению. М., 2006. С. 783-784).

А. А. Турилов

Публикация:

Турилов А А. Влияние творчества Д[имитрия Ростовского] на православную культуру Восточной и Южной Европы в кон. XVII-XVIII вв. // Православная энциклопедия. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». Т. 15. С. 17-18.

Прочитать статью в оригинале можно здесь: http://www.pravenc.ru/text/178011.html#part_8