Данная статья дополнена редакцией сайта иллюстрациями, сокращения слов раскрыты, что значительно облегчает чтение текста.

ИОВ

(Борецкий) († 2.03.1631, Киев), митрополит Киевский. По происхождению из мелкой шляхты, родился в с. Борче (Бурче, ныне с. Бирче Городоцкого района Львовской области), называл себя воспитанником Львовского братства. В 1604 году стал учителем братской школы с обязательством преподавать латинский и греческий языки.

Письмо антиохийского патриарха о даровании ставропигии Львовскому православному братству

В 1605 году типография в Святой Троице монастыре в с. Дермань напечатала выполненный Борецким перевод послания Александрийского патриарха Мелетия I Пигаса. В том же году 2 июня Борецкий вступил в Виленское братство. Некоторые исследователи приписывают Борецкому авторство антиуниатского полемического трактата «Пересторога» (1605 — 1606), но эта точка зрения не получила общего признания. С 1611 года Борецкий упоминается как священник церкви Воскресения Христова в Киеве. После основания Киевского братства и школы при нем стал ректором братской школы, в 1617 году приобрел в Львове для школы грамматику греческого языка. Возможно, преподавал не только языки и свободные искусства, но и богословие. В предисловии к напечатанному в типографии Киево-Печерского монастыря в 1619 году «Анфологиону» (в переводе которого с греческого языка принял участие Борецкий), он охарактеризован как «учитель… благочестиа и достоверен в Божественных писаниях»(Голубев. 1883. Т. 1. С. 393).

Киевский Михайловский Златоверхий монастырь на старой открытке

Борецкий принял монашеский постриг с именем Иов в Киевском Златоверхом во имя архангела Михаила мужском монастыре. После смерти 22 декабря 1618 года настоятеля Златоверхого монастыря Иоасафа (Мировского) братия выбрала Иова игуменом.

К 1620 году у православного населения белорусских и украинских земель Речи Посполитой накопилось недовольство религиозной политикой власти, которая препятствовала восстановлению православной иерархии после перехода в унию большинства епископов Западнорусской митрополии и подвергала православных гонениям, добиваясь их подчинения власти униатского епископата. Таким положением дел было недовольно не только православное духовенство, но и православные шляхта, мещане, казачество. Когда весной 1620 года Киев посетил Иерусалимский патриарх Феофан IV,православные воспользовались его приездом, чтобы поднять вопрос о восстановлении иерархии. На большом съезде в Киеве, собравшемся на праздник Успения Пресвятой Богородицы, духовные и светские участники просили патриарха поставить для них митрополита и епископов. Вероятно, Иов тогда был назван как кандидат на Киевскую митрополичью кафедру. После того как Запорожское войско взяло патриарха под свою защиту, он согласился исполнить просьбу. Иов был поставлен Киевским митрополитом 9 октября 1620 года в церкви Богоявления Киевского братства. Тогда же, в конце 1620 — начале 1621 года, были поставлены православные епископы и в другие епархии Киевской митрополии. С этого времени одной из главных забот православных стало не только сохранение церковной иерархии, но и признание ее государственной властью.

Богоявленский собор Киево-Братского монастыря. Построен в 1690 — 1693 годах на месте, где находился предыдущий храм. Архитектор О. Д. Старцев. Один из самых ярких памятников украинского барокко. Уничтожен в 1930-х годах

Положение новопоставленных иерархов было тяжелым. Они были рукоположены не только без санкции, но и против воли властей Речи Посполитой, поддерживавших униатскую Церковь и считавших униатских епископов единственными законными архипастырями. Православные архиереи не могли рассчитывать на получение земель и доходов, традиционно связанных с соответствующими кафедрами, поскольку и то, и другое находилось в руках униатов. После поставления на митрополичий стол Иов продолжал жить в Михайловском Златоверхом монастыре. В первые месяцы 1621 года король Сигизмунд III Ваза разослал универсалы, в которых обвинял Иова и других православных иерархов в том, что они вступили в сговор с подданными султана, врага христианской веры, и вопреки воле короля приняли посвящение у самозванца и шпиона султана, а теперь побуждают казаков и других людей к неповиновению. Король предписывал арестовывать епископов и заключать в тюрьму. Православные архиереи не могли находиться в своих епархиях и ушли в Киев под защиту войска Запорожского. Как писал позднее Иов, епископы были вынуждены находиться в Киеве, укрываясь «под криле христолюбивого воинства черкаских молодцов»(Воссоединение Украины с Россией. 1953. Т. 1. № 22. С. 47). В это время Польско-Литовское государство вело тяжелую войну с Османской империей и нуждалось в поддержке казачества, поэтому оно не могло и пытаться арестовать православных иерархов в Киеве, тем более что уже в марте 1621 года казацкий гетман Яков Бородавка заявил, что казацкое войско окажет помощь Речи Посполитой, если будет признана законность поставления православных епископов.

28 апреля 1621 года православные архиереи публично выступили против действий власти с протестацией, написанной Иовом. Митрополит доказывал, что патриарх Феофан, с которым власти Речи Посполитой поддерживали официальные отношения, не был ни самозванцем, ни шпионом, и поставленные им епископы не являются ни шпионами, ни бунтовщиками, а добрыми гражданами своей страны. Развивая некоторые высказывания полемистов конца XVI века, Иов показал, что поставлением епископов русский народ в Речи Посполитой лишь реализовал то право, которым он пользовался исстари — право свободно исповедовать свою веру. Таким правом пользуются «пришельцы»в этой стране — евреи, армяне, караимы. Еще в большей степени такое право принадлежит коренным жителям страны — «дедичам», поскольку, когда русские земли не войной, а «пактами»были присоединены к Польскому королевству, короли присягами обязались сохранить в неприкосновенности религию местного населения.

Эти утверждения не только были широко использованы в православной полемической литературе, но и оказали влияние на идеологию нарождавшегося освободительного движения, рассматривавшего политику польской власти на восточнославянских землях как нарушение договорных отношений между ней и русским народом. Конечно, при поставлении православных архиереев права короля были нарушены, но сделано это было во имя исполнения высоких обязательств перед Богом и перед народом. Иов резко порицал гонения на православных и, обращаясь к пастве, призвал стойко переносить преследования и быть готовыми к мученичеству за веру. «Протестация» содержала характеристику казаков как наследников воинов Киевской Руси, храбрых и благочестивых людей, защищающих христианский мир от экспансии ислама.

Двумя неделями позднее Иов внес в киевские гродские книги от имени епископов и духовенства протест против преследований православных в разных городах Речи Посполитой по инициативе униатского епископата. Нарисовав яркую картину повсеместных гонений, Иов предупреждал, что, если эти преследования приведут к народным волнениям, ответственность за них должны нести инициаторы преследований. Тогда же, в апреле 1621 года, Иов обратился к гетману К. Радзивиллу, одному из лидеров литовских протестантов, призывая его выступить в защиту православных. В сложившихся обстоятельствах власть оказалась вынужденной пойти на уступки. В мае 1621 года католический Гнезненский архиепископ сообщил гетману Бородавке, что король не настаивает на выполнении своих распоряжений и ждет «покаяния»от епископов, поставленных без его санкции.

В 20-х числах мая 1621 года в Киеве под руководством Иова собрался большой съезд «духовенства и людей греческой религии». Позднее в Житомире Иов встречался с шляхтой Киевского воеводства, собравшейся здесь на предсеймовый сеймик. 15 июня Иов вместе с Владимиро-Волынским епископом Иосифом (Курцевичем) принял участие в казацкой раде в урочище Сухая Дубрава. Вместе с митрополитом на раду прибыло несколько сотен православных священников и монахов. На раде Иов говорил о гонениях на православных, читал письма из Вильно с описанием случаев преследований. Было принято решение защищать свою веру и направить на сейм посольство с участием епископа Иосифа, чтобы добиваться признания законности поставления православных иерархов. Одновременно Иов и епископ Иосиф обещали присутствовавшему на раде королевскому посланцу содействовать выступлению казаков против турок.

В обращении к королю, близком по содержанию к протестации Иова и, вероятно, написанном митрополитом, вновь опровергались обвинения против православных архиереев, резко порицались униатские епископы — организаторы преследований, содержались требования отмены данных униатам универсалов и выдачи православным иерархам королевских грамот. Переговоры короля с послами проходили в июле 1621 года. У границ Речи Посполитой стояло огромное османское войско, поэтому послы были приняты любезно. Король оказал «ласку»епикопу Иосифу, «узнал его невинность», обещал свою «ласку»и другим епископам, если они к нему обратятся. При этом универсалы не были отменены, их действие было только приостановлено, никаких грамот от Сигизмунда III православные иерархи не получили.

В условиях временного прекращения преследований Иов вместе с другими епископами мог принять первые меры для организации церковной жизни. Осенью 1621 года в Киеве был созван Собор, решения которого предусматривали необходимость ставить в священники достойных людей, не взимая с них платы, основывать в городах школы и братства, укрепить связи с Афоном и направлять туда благочестивых людей как в школу духовную, печатать книги в защиту Православия после их предварительного одобрения «богомудрыми мужами». Решения предусматривали также регулярный созыв Соборов, на которых епископы должны утверждать меры для собственного исправления, заботиться об устройстве жизни духовных лиц и мирян. В этих решениях, принятых под руководством Иова, намечались контуры программы преобразований, которую оказалась неспособной осуществить православная иерархия в начале 90-х годов XVI века и которая получила свое воплощение и развитие в годы правления Киевского митрополита св. Петра Могилы. Для положения, сложившегося в православном обществе к началу 20-х годов XVII века, следует признать характерным решение Собора о том, что архиереи не должны гневаться на напоминания и предостережения младших и низших по степени. В решениях также указывалось, что епископы должны подготавливать и себя, и паству к мученичеству за веру вплоть до смерти.

15 декабря 1621 года Иов обратился с окружным посланием к православным Киевской митрополии. В нем содержались резкие высказывания против униатских епископов, которые, претендуя на роль пастырей и учителей русского народа, подвергают православных несправедливым гонениям. Одновременно в послании говорилось, что теперь православные имеют своих законных пастырей и могут обращаться к «своему власному святителю… до богоспасаемого места Киева, второго Иерусалима».

Мирский замок — владение Радзивилов в рассматриваемое время. Находится недалеко от города Слуцка

Письма Иова начала 20-х годов владельцу Слуцкого княжества К. Радзивиллу содержат свидетельства усилий, предпринимавшихся для осуществления намеченной на Соборе программы. Так, митрополит поручил Андрею Мужиловскому, священнику церкви Спаса в Слуцке, надзор за соблюдением «церковного порядка»приходскими священниками в Слуцком княжестве. Одновременно Иов просил магната оказать материальную поддержку православным учителям («магистрам») и даже прислать учителя, чтобы приложить все силы для исцеления главного недуга церковной жизни — необразованности приходских священников. Сохранился и ряд других свидетельств о деятельности Иова по улучшению церковной жизни: он рассылал грамоты с назиданиями, ставил священников в епархии. Влияние митрополичьей кафедры уже в начале 20-х годов распространялось достаточно широко: в Киев для «намов духовных»ездили и проповедник Виленского братства Иосиф (Бобрикович), и игумен Варлаам из стародубского монастыря в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

В 1622 — начале 1623 года Иов стремился укрепить связи со своей главной опорой — Запорожским войском. О тесных контактах Иова с гетманом П. Сагайдачным говорит тот факт, что, когда гетман в апреле 1622 года умер, Иов по завещанию стал одним из его душеприказчиков. Иов рекомендовал нового гетмана Олифера Голуба в сентябре 1622 года К. Радзивиллу, прося последнего о покровительстве Запорожскому войску. Преемник Голуба Богдан Конша в начале 1623 года обратился к собравшемуся в это время сейму с уже традиционным требованием признания православной иерархии.

Феофан, патриарх Иерусалимский и всей Палестины в 1608 — 1644

Созыву сейма предшествовала агитационная кампания, организованная при активном участии Иова. К участникам сейма было обращено сочинение Иова «Justificatia niewinności» («Подтверждение невинности»), скрепленное подписями митрополита и епископов. В этом сочинении, развивавшем аргументы протестации, еще более подробно и обстоятельно опровергались обвинения по адресу Иерусалимского патриарха Феофана и доказывалось, что право свободно исповедовать свою веру составляет часть «вольностей»русского народа, которому принадлежат в Речи Посполитой «равные права с народами польским и литовским». Митрополит и епископы заявляли, что не посягают на королевское право патроната и готовы уступить свои должности более достойным, которых представят королю для посвящения. Иной характер носила написанная Иовом «Supplicatia» («Покорнейшая просьба»), представлявшая собой обращение православной шляхты к сенаторам. В документе после подробного описания гонений на православных следовало обращение к сенаторам с призывом, чтобы они, как стражи законов, приняли меры для прекращения гонений и «успокоения греческой религии».

К тому времени, когда был созван сейм, руководящим кругам Речи Посполитой стало ясно, что устранить силой православную иерархию не удастся. В этих условиях они с пониманием отнеслись к инициативе униатского епископата, предложившего созвать Собор для «примирения» православных и униатов. Иову и архиепископу Мелетию (Смотрицкому) была послана грамота, гарантировавшая безопасность во время работы сейма, но в ней Иов не был назван митрополитом, а Мелетий — архиепископом. Направленное на сейм казацкое посольство требовало признания православной иерархии и возвращения православным епископам их храмов и имений. В инструкции послам говорилось о выдаче королевского привилея Киевскому братству и о необходимости создания в Киеве школы «для наук и обучения». В этих требованиях отразилось влияние Иова.

Сейм, открывшийся в январе 1623 года, образовал комиссию из числа сенаторов и послов во главе с Гнезненским архиепископом В. Гембицким, которая организовала встречи с униатскими и православнми иерархами. Иов и архиепископ Мелетий выступили здесь с протестом против преследований православных. Гонения эти были еще раз перечислены в документе «Urazy, które sobie pretendują mieć w religii greckiej» («Обиды, нанесенные греческой религии»), но ккаких — либо результатов это обращение не имело. Членов комиссии гораздо больше интересовал вопрос о созыве общего Собора. Соглашения добиться не удалось. Иов и Мелетий возражали против участия в таком Соборе католиков, а для униатов было неприемлемо предложение православных иерархов о созыве Собора, на котором бы председательствовал Константинопольский патриарх. Сразу по окончании сейма Иов и архиепикоп Мелетий покинули Варшаву и вернулись в Киев. Решением сейма вопрос об «успокоении греческой религии»был отложен. При этом были прекращены и отменены судебные решения «по делам веры»; тем самым усилия, приложенные в предшествовавшей сейму кампании, не пропали даром.

Вскоре после сейма получил распространение фальсификат, в котором говорилось, что Иов и архиепископ Мелетий на сейме покаялись перед королем, отреклись от сана и подчинились власти униатского епископата. В письмах, разосланных по всей территории митрополии в мае 1623 года, Иов опровергал эти утверждения, сообщая пастве, что и он, и архиепископ Мелетий на сейме отстаивали законность своих поступков и сейм обеспечил Православной Церкви условия для безопасного существования. В сохранившемся экземпляре послания говорится, что его передал иеромонах Леонтий, который привез миро и антиминсы. Митрополит дал Леонтию полномочия освящать храмы и назначать из среды священников протопопов. Это еще один пример усилий Иова по упорядочению церковной жизни после восстановления православной иерархии.

К концу 1623 года относится попытка униатского епископата возобновить начатые на сейме переговоры. Киев посетил посланец униатского митрополита Иосифа Рутского И.  Дубович. На переговорах обсуждался проект создания особого патриархата, в котором объединились бы обе Церкви. Из отчета Дубовича о переговорах видно, что его собеседники, соглашаясь обсуждать спорные догматические вопросы и проект соединения Церквей, не хотели, чтобы новый патриархат подчинялся папе. Мелетий (Смотрицкий) был доволен результатами переговоров и выражал надежду на скорое преодоление раскола. Иов был более сдержан и оказался прав. Переговоры прервались, попытка возобновить их была предпринята через несколько лет. Вопрос о положении православных в Речи Посполитой не обсуждался на сейме, прошедшем в 1624 году.

Мелетий Смотрицкий, архиепископ Полоцкий

В 1624 году архиепископ Мелетий (Смотрицкий) совершил путешествие на православный Восток. Планам Иова по созданию единой, управляемой из одного центра православной церковной организации, способной бороться с униатской и католической экспансией, мешали особенности статуса монастырей и братств в Западнорусской митрополии. В предшествующие десятилетия многие братства и монастыри приобрели ставропигиальный статус и вышли из подчинения местным архиереям. Ряд ставропигий в Западнорусской митрополии создал, в частности, Иерусалимский патриарх Феофан. В условиях, когда в большей части западнорусских епархий не было православных епископов, такие действия были оправданными. Положение изменилось после воссоздания православной иерархии. Ставропигиальный статус братств и монастырей стал препятствием на пути к созданию единой крепкой церковной организации; архиепископ Мелетий должен был добиться у Константинопольского патриарха Кирилла I Лукариса ликвидации ставропигий в Западнорусской митрополии.

На начало 1625 года было назначено заседание очередного сейма. На него послы войска Запорожского снова направили требования признать законность поставления православных епископов, наделить их «добрами церковными», прекратить преследования со стороны униатов. Однако положительного ответа не ожидали. В Варшаве не нуждались в помощи Запорожского войска. Напротив, было принято решение направить на Украину армию и сломить сопротивление казачества. В Киеве опасались, что эта армия станет одновременно силой насаждать католичество. В этих условиях Иов пытался найти поддержку в России и побудить войско Запорожское к сближению с Русским государством.

Царь Михаил Фёдорович Романов

24 августа 1624 года Иов обратился с посланием к царю Михаилу Федоровичу. Описывая тяжелое положение и мирян, подвергавшихся насилию со стороны униатов, и епископов, скрывавшихся в Киеве под защитой казацкого войска, Иов просил царя помочь «российского ти племени единоутробным людем»как «щедротами», так и «промыслом о свободе»(Воссоединение Украины с Россией. № 22. С. 47). С этой грамотой в Москву поехал Луцкий епископ Исаакий (Борискович). 1 сентября Иов направил грамоту патриарху Филарету с просьбой принять направлявшегося в Москву Памву (Берынду). В грамоте Иов обращался к Филарету как «господину отцу и пастыру своему»и называл его«пастырем всея России»(Там же. № 23. С. 49). Когда епископ Исаакий (Борискович) находился на пути в Москву, Иов в декабре 1624 года обратился к гетману Каленику Андрееву с просьбой о помощи в борьбе против униатов, и гетман прислал 2 полковников, которые расправились со сторонниками унии в Киеве: были убиты киевский войт Ходыка и один из униатских священников. Вскоре после этого гетман Каленик также направил в Москву посольство во главе с И. Гирей, и в феврале 1625 года казацкое войско было принято на русскую службу с обязательством защищать южные границы России от набегов татар. На переговорах, которые епископ Исаакий (Борискович) вел в Москве, затрагивались вопросы о переходе украинских и белорусских земель под русскую власть, о помощи казачеству в войне с поляками, о предоставлении убежища православным епископам и войску Запорожскому на русской территории. Епископ Исаакий получил ответ, что даже в самой Речи Посполитой почва для борьбы за присоединение украинских и белорусских земель к Русскому государству не подготовлена, но, если притеснения православных будут продолжаться, царь и патриарх будут думать о том, как освободить православную веру и Церковь от еретиков. Посольство епископа Исаакия положило начало постоянным контактам Иова с русским правительством и Московским патриархом.

Патриарх Филарет Романов (годы патриаршества 1619 — 1633). Портрет из Царского титулярника

В сентябре 1625 года на Украину двинулась польская армия и начались военные действия между ней и войском Запорожским. Перед походом командующий польской армией гетман С. Конецпольский, намереваясь арестовать Иова, потребовал, чтобы он явился в польский лагерь под Белой Церковью, но жители Киева помешали отъезду митрополита. На раде, собравшейся в Киеве 29 сентября, Иов призывал сражаться с польской армией и, если не хватит сил, просить помощи у Михаила Феодоровича. Военная кампания закончилась в ноябре 1625 года. Казацкая армия понесла серьезные потери, но разбить ее не удалось. По Куруковскому договору на землях Речи Посполитой могло оставаться и получать жалованье за службу лишь 6-тысячное казацкое войско (реестровые казаки), остальные казаки должны были вернуться под власть своих господ. В декабре 1625 года посланец Иова священник Филипп говорил в Москве, что те, кого «от казачества отставливают», хотят просить у царя помощи против поляков, чтобы«городы литовские очищать»(Воссоединение Украины с Россией. 1953. № 31. С. 62). Тогда же через другого своего посланца — Савву Савицкого — Иов предлагал послать к Олиферу Голубу и обещать ему военную помощь, чтобы он очистил от поляков Северскую землю. Однако и на этот раз русское правительство не решилось на войну с Речью Посполитой.

С того времени, когда надежды Иова на скорое освобождение от иноверной власти не оправдались, в его жизни начался трудный период. В сложившихся обстоятельствах следовало искать способы сосуществования с властями Речи Посполитой. Эти поиски пришлось проводить в условиях, когда и эти власти, и униатские епископат добивались осуществления «новой унии»с помощью «примирения»Церквей. В то же время среди православных росла враждебность по отношению ко всяким попыткам компромисса, и митрополит должен был с этим считаться.

Архимандрит Киево-Печерской Лавры Захария Копыстенский. Литография. 1916. ГПИБ

Главе Западнорусской митрополии пришлось столкнуться и с другими трудностями. Когда зимой 1625/26 года архиепископ Мелетий (Смотрицкий) привез из Константинополя патриаршую грамоту о ликвидации ставропигий, он встретил со стороны монастырей резкий отпор. Архимандрит Киево-Печерского монастыря Захария Копыстенский не допустил Мелетия в свой монастырь и потребовал, чтобы так же поступили и другие киевские обители. 28 июня 1626 года представители Киево-Печерского монастыря предъявили Иову грамоты Константинопольских патриархов, по-видимому, Матфея II и Рафаила II, касающиеся утверждения ставропигиального статуса обители. Митрополит грамоты «принял и целовал», прошение властей Киево-Печерского монастыря о сохранении ставропигии Иов приказал «до книг наших митрополитанских вписати»(Голубев. Т. 1. Прил. С. 289 — 290). В декабре 1626 года Константинопольский патриарх Кирилл Лукарис выдал грамоту, в которой указывалось, что распоряжение об отмене ставропигий не затрагивает Виленское и Львовское братства.

Новые планы властей Речи Посполитой определились на сейме, собравшемся в начале 1626 года, когда король, ссылаясь на мнение сенаторов, заявил, что единственный способ «успокоения греческой религии»— это созыв Собора, на котором униаты и православные достигли бы соглашения. Король даже обещал утвердить принятые на таком Соборе решения. Вскоре после роспуска сейма была разослана королевская грамота о созыве Собора осенью 1626 года в Кобрине. Все это происходило в условиях, когда, возможно из кругов, связанных с братствами, стали раздаваться обвинения в адрес Иова и архиепископа Мелетия (Смотрицкого) в том, что они «отступники»и ищут соглашения с униатами. В Неделю Православия (26 февраля 1626 года) в Киеве Иов публично опроверг эти слухи, совершив обряд анафематствования всех отступников и еретиков. Однако обвинения продолжали выдвигаться, и в мае Иов обратился к пастве с окружным посланием, в котором снова отверг наветы и приказал не верить интриганам, видимо добивавшимся того, чтобы Православная Церковь снова осталась без архипастырей. Православное духовенство Киевской митрополии игнорировало Собор в Кобрине, о чем Иов сообщил царю Михаилу Феодоровичу.

В эти годы был не менее актуален вопрос о том, как добиться для Православной Церкви (и для православной иерархии) признания со стороны властей, что позволило бы православным в дальнейшем свободно исповедовать свою веру и строить церковную жизнь. Связанные с решением этого вопроса события 1627 — 1628 годов известны лишь в интерпретации архиепископа Мелетия (Смотрицкого), чья объективность вызывает большие сомнения. Положение дел обсуждалось на небольшом собрании в Киеве в начале сентября 1627 года с участием Иова, архиепископа Мелетия и нового архимандрита Киево-Печерского монастыря Петра (Могилы). На собрании Мелетию предложили представить на обсуждение православным духовенством Катехизис, над которым Мелетий начал работать до поездки на Восток. Архиепископ Мелетий, однако, решил подготовить трактат о различиях между вероучением Восточной и Западной Церквей, это предложение было принято. Участники собрания не знали, что к тому времени Мелетий тайно перешел в унию, обязавшись доказывать православным отсутствие принципиальной разницы между взглядами восточных и западных отцов и склонять православных к участию в общем с униатами Соборе. Результаты совещания привели к осложнению отношений в православном обществе. Перемышльский епископ Исайя (Копинский), нашедший пристанище в монастырях Левобережной Украины, зимой 1627/28 г. рассылал грамоты, в которых обвинял Иова и Мелетия (Смотрицкого) в том, что они поддерживают контакты с униатским митрополитом Рутским и склоняются к унии (возможно, епископ Исайя знал что-либо о тайных контактах Рутского и Мелетия).

Перед Пасхой 1628 года в Гродке, имении Киево-Печерского монастыря на Волыни, собрался съезд православного духовенства с участием Иова, Мелетия (Смотрицкого), Петра (Могилы) и епископов Луцкого Исаакия (Борисковича) и Холмского Паисия (Ипполитовича). О том, что происходило на Соборе, известно только со слов Мелетия. На Соборе последний представил записку о 6 различиях между православным и католическим учениями, постаравшись уменьшить значение этих расхождений, и, по его словам, епископы с ним согласились. Было принято постановление о созыве в Киеве поместного Собора, чтобы искать способ «без нарушения веры нашей, прав и привилеев… соединения Руси с Русью» (Голубев. Т. 1. Прил. С. 324). Также было решено издать сочинение Мелетия с сопроводительной запиской о причинах, которые должны побудить православных приехать на Собор и обсуждать вопрос о возможном примирении с униатами.

Собор был назначен на праздник Успения Пресвятой Богородицы. В своих грамотах Иов предлагал прислать на Собор не только духовных лиц, но также представителей шляхты и братств. О том, что должно обсуждаться на Соборе, в грамотах не говорилось. Мелетий (Смотрицкий) подготовил обширное сочинение, которое прислал Иову и Петру (Могиле) с предложением срочно его напечатать, но оба лишь обещали со временем прислать свои замечания. Тогда, не ставя в известность о своем решении, Мелетий в Львове опубликовал сочинение «Apologia peregrinatiey do kraiów wschodnych» («Апология путешествия на Восток»), смысл которого состоял в том, что и Русская Церковь, и православные восточные Церкви утратили веру, заразившись ересями протестантизма; единственный выход для православных заключается в присоединении к Римской Церкви, которая одна сохранила истинную веру, что и нужно сделать на Соборе.

Экземпляры «Апологии…» были привезены в Киев к Собору, на который прибыли все православные архиереи, кроме Львовского епископа Иеремии (Тиссаровского). Перед открытием Собора Иов, Петр (Могила), а также вызванные ими в Киев корецкий протопоп Лаврентий Зизаний и слуцкий протопоп Андрей Мужиловский внимательно изучили «Апологию…» и составили обширный акт ее осуждения. Он был зачитан на Соборе, Иов от лица епископов, а Лаврентий Зизаний от лица пресвитеров подтвердили правильность обвинений. Когда Мелетий (Смотрицкий) приехал в Киев и остановился в Михайловском монастыре, туда прибыл Иов с епископами и священниками и предложил ему покаяться и отказаться от «Апологии…», и тогда участники Собора приняли бы его в общение. После богослужения в день Успения Пресв. Богородицы Мелетий публично отрекся от «Апологии…». Вырванные из сочинения листы поджигали свечами и, бросив на пол, топтали ногами. Как видно из протестации, написанной позднее Мелетием, его сочинение резко осудили духовные и светские участники Собора, пришедшие на Собор казаки.

На следующем заседании, 16 августа, была составлена и скреплена подписями окружная грамота, в которой митрополит и епископы заявляли, что они не думали о переходе в унию и остаются верными Православию, и призывали народ хранить свою веру. По-видимому, не без участия Мелетия, который позднее открыто перешел в унию, стали распространяться слухи, что на Соборе его взгляды порицали только священники. Тогда Иов и другие архиереи подписали 24 августа еще одну грамоту, в которой утверждали, что и митрополит, и епископы участвовали в публичном осуждении «Апологии…».

Вскоре по окончании Собора была предпринята новая попытка «примирения» Церквей, исходившая от православных и униатских послов на сеймах. На эту тему «бывала… меж собою… на многих сеймах приватная мова»(Голубев. Т. 1. Прил. С. 318). На сейме 1629 года ряд православных послов во главе с Л. Древинским подготовили проект сеймовой конституции, предусматривавший определенную процедуру решения этого вопроса. Предполагалось, что сейм примет решение о созыве общего Собора православных и униатов «для успокоения», которому будут предшествовать отдельные Соборы каждой из сторон. Принятые на Соборе приемлемые для обеих сторон решения должны быть затем утверждены сеймом. Сейм не успел принять эту конституцию, и была достигнута договоренность, что решение сейма будет заменено королевским универсалом. Однако в универсал были внесены 2 важных изменения по сравнению с первоначальным проектом: указания на то, что общий Собор созывается для присоединения православных к Католической Церкви и что решения этого Собора должны быть представлены не сейму, а королю. Общий Собор должен был собраться 28 октября 1629 года в Львове. Отдельные Соборы предполагалось провести 9 июля: униатский во Владимире, православный в Киеве.

В апреле 1629 года Иов разослал грамоты с приглашением в Киев на Собор. Перед его созывом в Киев приехал королевский представитель А. Г. Кисель, беседовавший с Иовом и Петром (Могилой). Иов заверил Киселя, что готов провести Собор. Митрополит и киево-печерский архимандрит сообщили, что осуждают ошибочные мнения Лаврентия Зизания (высказанные им в ходе полемики и в некоторых сочинениях) и что напрасно протоиерей Андрей Мужиловский защищал их в спорах с Мелетием (Смотрицким). Иов и архимандрит Петр, как и в 1623 году, проявили готовность обсуждать догматические расхождения между Православием и католичеством (так, например, они говорили, что не осуждают служение на опресноках, но отвергают учение о чистилище), но отказались разорвать отношения с Константинопольским патриархом и подчиниться папе.

За 10 дней до Собора приехавшие в Киев представители православной шляхты встречались в братской церкви с Иовом и выразили резкое недовольство его действиями. Ему указывали, что в королевском универсале целью Собора объявлено заключение унии, в таких условиях Иов не должен был созывать Собор. Митрополита порицали и за встречи с королевским представителем. 5 июля шляхтичи внесли в киевские гродские книги протест против созыва Соборов и заранее объявили недействительными решения, которые будут приняты в ущерб православной вере и ее правам. Проявило свою обеспокоенность положением дел в письме к Иову от 25 июня войско Запорожское, приславшее в Киев своих представителей следить за тем, «яко бы противник помехи не одержал»(Голубев.Т. 1. Прил. С. 370).

Киевский Пустынно-Никольский монастырь, в котором проходил Собор, на рисунке 1783 года

К открытию Собора в Киев собралось более 500 духовных лиц, первые заседания проходили в присутствии большого числа казаков, угрожавших, что Иова и Петра (Могилу) постигнет участь киевского войта Ходыки. Духовные лица собрались затем отдельно от казаков в Никольском монастыре, но и здесь большая часть участников выступила против отправки послов на Львовский Собор. Послы православных на сейме должны были заявить о согласии на созыв Собора, чтобы уладить с униатами споры о церковном имуществе, а не обсуждать вопросы веры, которые могут рассматриваться лишь с участием восточных патриархов.

В 1630 году наметился новый этап в деятельности Иова, связанный с укреплением его связей с войском Запорожским и осложнением отношений с властями Речи Посполитой. Накануне казацкого восстания 1630 года митрополит предупреждал войско о враждебных планах властей и призывал стоять за веру. Старший сын митрополита Стефан погиб в битве с поляками под Переяславом. Иов во время восстания покинул Киев и нашел пристанище в Трахтемировском монастыре — обители, находившейся под особым покровительством войска Запорожского. После достаточно долгого перерыва Иов участвовал в казацкой раде, собравшейся в Черкассах в июле 1630 года. Отправленные в Варшаву казацкие послы снова требовали «свободы веры». Когда в январе 1631 года униатский митрополит Иосиф Рутский посетил Киев, очевидно, чтобы возобновить переговоры о соединении Церквей, Иов с ним не встречался, а Рутский отметил в отчете о поездке, что митрополита в Михайловском монастыре оберегают 60 казаков и он никуда не ходит без охраны. Возможно, перемены в отношениях Иова с властями Речи Посполитой и Запорожским войском были связаны с получением известий о приближающейся войне между Речью Посполитой и Русским государством.

Контакты между Иовом и высшей светской и церковной властью Русского государства (царем Михаилом Феодоровичем и патриархом Филаретом), установившиеся к 1625 году, во второй половине 20-х годов продолжались непрерывно. Иова часто посещал главный русский агент на Украине, путивльский сын боярский Г. Гладкий, которого митрополит снабжал разнообразной информацией о положении дел в Польско-Литовском государстве. В Москву от митрополита приезжали посольства с разными поручениями и просьбами о помощи. В грамоте 1627 года, адресованной царю и патриарху, Иов писал, что православным Речи Посполитой подобало бы «вашим державным царским повиноватися скифетрам», но за грехи приходится «иноверным работати… властям попущением Господним»(РГАДА. Ф. 124. 1627 г. № 1. Л. 11). Митрополиту и духовным лицам, за которых он просил, постоянно оказывалась помощь. В грамоте, посланной в Москву в 1628 году, Иов писал, что если бы не эта помощь, то пришлось бы «оставльшу все и благочестивые останки в граде и в земли, бежати в далнуу страну, где без вести»(РГАДА. Ф. 124. 1628 г. Л. 11).

Контакты Иова с Москвой стали более частыми в начале 1630 года. В марте этого года в русскую столицу приезжал брат Иова Андрей с письмами к царю и патриарху, в которых содержались просьбы о помощи в проведении строительных работ на территории Михайловского монастыря, и с «изустным приказом», который, вероятно, был связан с начинавшимся в то время на Украине казацким восстанием (РГАДА. Ф. 124. 1630 г. № 1. Л. 1-3, 26-29). С Андреем Иову было отправлено 200 рублей. Позднее в Москве побывали, по-видимому, и другие посланцы Иова, так как в описи архива Посольского приказа упоминается грамота Иова в Москву 1630 года о том, «что им учинилось от полских людей многое разоренье и сына митрополича убили»(РГАДА. Ф. 138. Оп. 2. Д. 3. Л. 167 — 167 об.). Грамоту эту, вероятно, привез сын Иова Андрей, выехавший на русскую службу. В начале сентября 1630 года было принято решение отправить в Киев Гладкого. Он вез 300 руюлей для Иова и грамоты царя и патриарха, а также, по-видимому, грамоты восточных патриархов, обращенные к Запорожскому войску, с призывом перейти под власть Михаила Феодоровича. Когда в январе 1631 года Гладкий вернулся, его опять послали в Киев. Он должен был «тайно» вручить Иову грамоту патриарха Филарета, адресованную Запорожскому войску, а митрополит — передать ее казакам. Гладкий уже не застал Иова в живых.

Хотя положение Иова как не признанного властью иерарха, вынужденного рассчитывать на охрану Запорожского войска, сильно ограничивало его возможности по управлению митрополией, известно о его усилиях по сохранению чистоты вероучения и укреплению церковного порядка и дисциплины. Так, в 1625 году в Киеве на Соборе под председательством Иова было осуждено «Учительное Евангелие» Кирилла (Транквиллиона-Ставровецкого) за обнаруженное в тексте влияние католических догматики и культурных традиций. Автору было предложено исправить ошибки и представить новую редакцию сочинения на рассмотрение Собора, но Кирилл предпочел перейти в унию. Анализ решений Киевского Собора 1628 года показал, что к этому времени протопопы, осуществлявшие надзор за приходским духовенством, действовали повсеместно. Монастыри Киевской митрополии были поделены на 3 округа, которыми управляли проты — настоятели наиболее авторитетных обителей. Кронский архимандрит, возглавлявший округ, который включал монастыри Великого княжества Литовского, был одновременно наместником митрополита в Литве.

Златоверхий Михайловский монастырь. Фотография 1912 года

16 марта 1628 года Иов передал свою часть родового владения в с. Борче Львовскому братству, чтобы члены братства молились за него. Иов был погребен в Киевском Михайловском Златоверхом монастыре. В завещании он назначил своими душеприказчиками Луцкого епикопа Исаакия (Борисковича) и архим. Петра (Могилу) и поручил им опеку над Михайловским монастырем. Под угрозой «неблагословения»митрополит предписывал, чтобы школы «в братстве Киевском, а не где инде фундовани были». Свои облачения, а также церковнославянские и польские книги Иов завещал Михайловскому монастырю, книги греческие и латинские — Петру (Могиле), которого просил завершить начатое строительство колокольни в монастыре. Царь Михаил Феодорович прислал родственникам Иова на похороны 70 рублей и оказывал им помощь.

Арх.: [грамоты И. в Москву]: РГАДА. Ф. 124 (Малороссийские дела), 1627 г. № 1. Л. 9 — 16; 1628 г. № 1. Л. 4 — 5; 1630 г. № 1. Л. 26 — 30; Ф. 210 (Разрядный приказ). Белгородский стол, стб. 29. Л. 76 — 79, 183 — 191, 242.

Соч.: АрхЮЗР. 1863. Ч. 3. Т. 1. № 74. С. 268 — 271; 1883. Ч. 1. Т. 6. № 215. С. 542 — 543 [грамоты и послания]; 1887. Ч. 1. Т. 7. С. 511 — 532 [«Justificatia niewinności»]; Документы, объясняющие историю Западнорусского края и его отношение к России и Польше. СПб., 1865. С. 230 — 310 [«Supplicatia»]; Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1870. Т. 7. С. 81 — 83. № 55; С. 87. № 61; Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники: Опыт ист. исслед. К., 1883. Т. 1. Прил. С. 217, 361 — 264, 264 — 267, 279 — 281, 290 — 292, 299 — 300 [грамоты и послания]; Жукович П. Н. Протестация митрополита Иова (Борецкого) и других западнорусских иерархов // Статьи по славяноведению. СПб., 1910. Вып. 3. С. 138 — 153; Воссоединение Украины с Россией. М., 1953. Т. 1. № 22, 23 [грамоты в Москву]; Мицик Ю. Из листування украïнських письменникiв-полемiстiв в 1621 — 1624 рокiв // ЗНТШ. 1993. Т. 225. С. 310 — 347. № 1, 2, 4 — 7, 9 [грамоты и послания]; Флоря Б. Н. Киевская митрополия, Россия и казацкое восстание 1625 г. // Славяне и их соседи. М., 1999. Вып. 7. С. 143 — 151 [грамоты в Москву].

Ист.: Lukasazewicz J. Dzieje kościołów wyznania helweckiego w Litwie. Poznań, 1842. T. 1. S. 165; ПВКДА. 1845. Т. 1. Отд. 1. № 32; Археогр. сб. док-тов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1867. Т. 1. № 138 — 141; Кулиш П. Материалы для истории воссоединения Руси. М., 1877. Т. 1. С. 134 — 136, 159 — 162, 175 — 177, 181 — 185, 213 — 214, 226 — 228; Жукович П. Н. Материалы для истории Киевского и Львовского Соборов 1629 г. СПб., 1911; Крип’яквевич И. Новi матерiяли до iсторiï соборiв 1629 г. // ЗНТШ. 1913. Т. 116. Кн. 4. С. 5 — 39; Шмурло Е. Ф. Римская курия на руссском православном Востоке в 1609 — 1654 гг. Прага, 1928. Прил. № 4; Rutskyj J. V., metr. Epistolae. R., 1956. N 21, 30, 34, 61, 103, 108, 113 — 114, 118; ПСРЛ. Т. 40. С. 156 — 157; Заборовский Л. В., Захарьина Н. С. Из док-тов по истории рус.-укр. взаимоотношений нач. 30-х г. XVII в. // Славяне и их соседи. М., 1999. Вып. 7. С. 152 — 171.

Лит.: Харлампович К. В. Западнорус. правосл. школы XVI и нач. XVII в. Каз., 1898. С. 388 — 390; Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного западнорус. дворянства с церк. унией (с 1609 г.). СПб., 1906 — 1912. Вып. 3-6; Грушевський М. С. Iсторiя Украïни-Руси. Киïв; Львiв, 1909. Т. 7; 1922. Т. 8; Chodynicki K. Kościół prawosławny a Rzecz Pospolita Polska: Zarys hist., 1370 — 1632. Warsz., 1934; Пашуто В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерус. наследие и ист. судьбы вост. славянства. М., 1982. С. 195 — 215; Pietrzak J. Po Cecorze i podczas wojny Chocimskiej. Wrocław, 1983. S. 120 — 122; idem. W przygaszonym blasku wiktorü chocimskiej. Wrocław, 1987. S. 19 — 21, 105 — 108; Макарий. История Русской Церкви. Т. 10. Кн. 6. С. 410 — 470; Брестская уния 1596 г. и обществ. полит. борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI — нач. XVII в. М., 1996. Ч. 2.

Материал взят из «Православной энциклопедии». Москва: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. Т. 25. С. 299 — 306